Встречались среди узников подвала и женщины. Дама в возрасте, для чего-то занявшая у корпорации шесть тысяч, жила среди крыс. Крысы были голодные и злые, время от времени на даму бросались. Та заходилась в истошном крике — она и спокойных-то крыс всегда боялась. Крысы временно отступали, но в любой момент были готовы к новому нападению. От крика и отсутствия сна дама страдала очень сильно. Еще один мужчина сидел в каморке с двумя симпатичными кошечками. Мужчина очень тяжело дышал.
— Он что, кошек боится? — брезгливо спросил Белоусов.
— У него аллергия на кошачью шерсть, — объяснил Патрикеев. — Должен всего полторы тысячи. Поэтому наказание такое мягкое. Мы ему даже ингалятор покупаем время от времени — в счет долга, естественно.
— Его я тоже выкуплю, — вякнул Чижиков.
— А долг ты не раздумал брать? — спросил Патрикеев, вперившись в изобретателя взглядом.
— Я никого обманывать не собираюсь. У меня — гениальнейшее изобретение! — закричал Чижиков.
— Дурак ты, — бросил Белоусов. — Отдай деньги. Я тебе пять тысяч дам, рублями. Просто так. И ни в чем себе не отказывай.
— Не отдам, — схватился за сумку Чижиков.
— Ну и иди. Сам знаешь, что потом будет, — вздохнул Белоусов.
— За десять тысяч у нас еще один ярус для должников есть. Ниже, — нехорошо улыбнулся Патрикеев. — Мы его еще не видели. Ты подумай, дед…
— Я деньги беру! — выкрикнул Чижиков.
— Как знаешь. Только не болтай о том, что здесь увидел. Нам плохие слухи о корпорации ни к чему, — бросил Патрикеев. — А что методы такие — не обессудьте. Волчий оскал капитализма. У нас ссудная касса, а не банк. Риска себе позволить не можем.
Наташа, Сергей и Брентон шли по Большой Садовой. Наташа была одета почти по сезону — в шерстяной плащ из запасников Бонуция. Она очень удивилась, когда магистр Ульфиус положил его в свой автомобиль. Только летние туфли совсем не гармонировали с этим нарядом. Брентон и Сергей надели теплые шерстяные куртки, на ногах — сапоги.
Свежий мартовский ветер нес обрывки газет и полиэтиленовые пакеты. Прохожие хмурились, морщились и плотнее запахивали одежду. Лица у многих из них были уставшие, голодные и злые.
Улицу было не узнать. Многие из красивых и богатых магазинов, которые Наташа отлично помнила, закрылись. Некоторые были наглухо заперты, витрины других были забиты досками или листами фанеры, окна третьих вообще зияли выбитыми стеклами. Естественно, товаров в этих магазинах не было. Кое-где у дверей сидел угрюмый сторож с дубинкой, а то и с двустволкой.
В парке Горького, рядом с летней эстрадой, колыхалась толпа. У микрофона собрались граждане в серой одежде. Мужчины — в куртках, рубашках, брюках. Все — серого цвета. Дамы — в серых куртках и серых пальто, джинсы тоже серые. Довольно любопытное собрание. Подальше от сцены толпились обычные зеваки.
Один из молодых людей, стоявший в сторонке, показался Сергею знакомым.
— Виктор! — крикнул он обрадованно. Молодой человек, вздрогнув, обернулся и, увидев Сергея, удивленно поднял брови.
— Здравствуй, Сергей, — вежливо кивнул он. — Давно тебя видно не было. Сан Саныч уже беспокоиться начал…
— На заработки ездил, — не моргнув глазом соврал Лунин. — Только что вернулся. Что тут творится?
— Да вот продвиженцы благотворительный концерт устраивают. Дурной народ собирается на халявное зрелище. Может быть, даже Далила приедет. Но начало еще через час.
Сергей и его спутники не поняли почти ничего. Точнее, поняли они все, но остались в недоумении — кто такие продвиженцы, чем знаменита вышеупомянутая Далила, почему люди у микрофона в серой одежде…
— Может быть, ты познакомишь нас со своим другом? — спросила Наташа.
— Непременно, Наташа, — улыбнулся Сергей. — Мой коллега, Виктор Молоканов. Я год назад вел у него семинар. А это Брентон, — кивнул он на молодого авенорца.
— Гость из Америки? — уточнил Виктор, сразу признав в Брентоне нездешнего.
— Из Канады, — быстро среагировал Серей, не давая Брен-тону возможности открыть рот. Провинция Квебек.
— А, француз, — протянул Молоканов. Он уже обрадовался было возможности попрактиковаться в правильном английском языке и был слегка разочарован.
— Очень приятно, — заявил Брентон, скромно потупив глаза.
— Чисто говорите по-русски, — одобрил произношение авенорца Виктор.
— Спасибо.
— Так расскажи нам, Виктор, что здесь намечается. Кто такие продвиженцы? Я что-то о них не слышал…
— Ну как же, — удивился Виктор. — Все газеты пишут, телевизор только о них и твердит.
Но ты, насколько я помню, политикой не очень увлекался…
Сергей вдруг вспомнил, что студент Молоканов, напротив, уделял общественной жизни слишком много внимания. Подчас его увлечения даже шли во вред учебе.
— Образовалась в последние несколько месяцев активная секта. Они называют себя общественной организацией, но — секта в чистом виде. Самоназвание — продвиженцы. Носят все серое. Поэтому именуют их также «серыми шейками». Но вслух такое лучше не говорить — могут и побить. Ратуют за соединение с братьями из космоса. У нас в городе, неподалеку от издательского комплекса «Молот», строят Храм Воссоединения. Не знаю, откуда деньги берут, но строительство идет с огромной скоростью…