— Они ведь вигов хотели сюда запустить, — пробормотал Сергей, которому Ульфиус уже рассказывал кое-что об их врагах.
— Возможно, у вигов с ними договор. Темные переместятся в другую плоскость, а вашу отдадут на откуп вигам… Я их мерзких дел не знаю и знать не желаю.
Наташа теснее прижалась к Сергею.
— Но вы ведь разрушите Машину? — спросила она. — Или не Машину, а их гнездо?
— Попытаемся, — вздохнул Ульфиус. — Я вижу, что и Бонуцию нелегко с ними сладить. Даже ему трудно противостоять объединенной мощи Ордена Безликих, сконцентрированной в этом выходе в вашу плоскость. Но я уверен — он справится. Сровняет ангар с землей, а Машину их отсюда вышвырнет. И они это знают. Ваша плоскость им пока не подчинилась, и здесь Бонуций сильнее.
И они это знают. Ваша плоскость им пока не подчинилась, и здесь Бонуций сильнее.
Тут крыша ангара взлетела вверх. Доски и железные листы сорвало, будто взрывом, и они, кувыркаясь, полетели на землю В пролом выходило сияющее золотом и драгоценными камнями, сверкающее разноцветными огнями и колючей тьмой яйцо. Внешние покровы с Машины были сорваны, и она предстала в том виде, как ее проектировали в Ордене. Сверху сидел, стуча ногами по золотому листу, Патрикеев. В сторону Бонуция он делал разные неприличные жесты.
Бонуций воздел руки, вокруг него засиял ясно видимый фиолетовый купол диаметром метра в три. Из купола вырвалась яркая сиреневая молния, полетела в сторону Машины, но не долетела, рассыпалась тысячами искр. Ульфиус, прервавшись на полуслове, сотворил вокруг себя и молодых людей похожий купол. Только его защита была алого цвета и не такой насыщенной по цвету. Сквозь нее было видно почти все.
Драгоценное яйцо тем временем замерцало, быстро отдалилось и растаяло в воздухе. Вместе с ним исчез и Патрикеев.
— Золота сколько, камней, — завыл со своих досок Белоусов. — Несколько миллионов ушли к ядрене-фене! Твари мерзкие!
— Заткнулся бы ты лучше, старик, — бросила любовнику Далила.
— Возьмешь его с собой? — спросил девушку Бонуций.
— Куда деваться. Возьму, — согласилась она.
— Вот и умница, — просиял Великий магистр.
Он помахал Наташе и Сергею рукой, подмигнул Ульфиусу и исчез. Вместе с ним исчезли и Далила и Белоусов. Олег Семенович, тая в воздухе, продолжал изрыгать проклятия.
— Я не поняла — куда она его возьмет? — спросила Наташа.
— На перевоспитание, — сообщил магистр. — Это был и ее и его единственный шанс. Шанс стать нормальными людьми после всего, что они натворили.
Ульфиус и молодые люди посетили кабинет директора «Барса». Там уже снова хозяйничал Кравчук.
— Стало быть, в храме ты был, Петрович? — спросил магистр.
— Был, — кивнул директор.
— Все понял?
— Все.
— Руководи своей корпорацией и не греши, — назидательно проговорил Ульфиус. — Я проверю. Половину средств на благотворительность пустишь — и не абы какую, для лодырей и бездельников, а людям нужную. Ну да я к тебе инспекцию пришлю. Постоянным моим представителем у тебя будет депутат Молоканов.
— Так не выбрали ведь пацана еще, — беззлобно хмыкнул Кравчук.
— Выберут, — кивнул Ульфиус. — Обязательно выберут. Ты уж постарайся. Да на журналисток больше не охоться… Владимир Петрович смущенно потупился.
— Ты уж извини меня, что так вышло, — обратился он к Наташе. — И ты, парень, извини.
Сергей недобро глянул на директора «Барса» и промолчал, а Наташа улыбнулась:
— Хорошо, что вы все поняли.
Кравчук помялся некоторое время, потом быстро подошел к большому сейфу и открыл его.
— Я вот боюсь трогать, — объявил он, указывая внутрь. Ульфиус заглянул в сейф и засмеялся:
— Правильно делаешь. — Он быстро нагнулся и выхватил из сейфа меч. — Вот он к тебе и вернулся, — объявил магистр, протягивая оружие Сергею.
— Узнаешь?
— Конечно, — обрадовался Лунин. — Это тот, который сделал ты.
— Его сберег Белоусов, — усмехнулся Ульфиус. — Будто знал, что ты вернешься. Так что теперь можешь вернуть Бонуцию его церемониальный меч. Клинок, который был в деле, всегда лучше того, который не покидал ножны…
Директор «Барса» с удивлением посмотрел, как Лунин опоясывается мечом, но ничего не сказал.
— Пойдемте, проводите меня, — предложил Ульфиус.
У ворот «Барса» стояла уже знакомая молодым людям «БМВ». Сегодня — черного цвета. Сели в автомобиль. Ульфиус уверенно, не нарушая правил, повел машину в сторону памятного Наташе пустыря.
— Движение продвиженцев теперь отомрет само собой, — заявил Ульфиус. — Не зря мы устроили маленький спектакль с вигом. Кстати, виг был самый настоящий. И делал он все так, как принято…
— Кем принято? — спросила Наташа, передернувшись от отвращения.
— В их мире принято. Они собирались предстать перед землянами добрыми и хорошими, готовили план вторжения, бескровного, но крайне опасного. Через десять лет вы все стали бы рабами этих существ. Если бы никто не помешал.
Автомобиль фыркнул, словно настоящий, и остановился у пустыря. Молодые и тонкие зеленые ростки пробивались сквозь горы мусора. Ржавый остов грузовика, за которым пряталась когда-то Наташа, был на месте. Только проржавел еще больше. Солнце светило ярко, день обещал быть теплым. Ульфиус нажал на потайную кнопку, и «БМВ» превратился в кабриолет.