— А росичи пускай жилы рвут, отдуваясь за всех? — спросил Вадим.- Заносит тебя, Эмиль, с твоей предприимчивостью.
— Уж помечтать нельзя! — фыркнул торгаш, легко отступаясь.- А если стеночка дала трещину, ты не думал? Вдруг через Бугор уже можно перевалить?
— Вот будет радость для федералов, когда подбугорное зверье расползется по тамошним лесам! Нас?то пока милует — бог или дьявол. Для себя, видно, бережет.
— Уж лучше тогда чудища,- серьезно сказал Эмиль.- С ними можно по?простому.
— И на дьявола найдем управу,- посулил Вадим.
— С ними можно по?простому.
— И на дьявола найдем управу,- посулил Вадим.- Дай срок!
— Как раз со сроками проблема — мне кажется.
— Проблемы будем решать по мере поступления. Что еще остается?
На удивление быстро он прикончил пиццу, с сомнением оглядел тарелку: не привиделось ли? Затем спросил:
— О Вольных Творцах ничего не слышно? Есть у них перспективы, как думаешь?
— Засуетились наши монахи, забегали! Может, с испугу и получится что — хотя не верю я в коллективное творчество. Ну не верю!..
— Где уж тебе, индивидуалисту.
— А знаешь, что твоего Серафима, охотничка на ведьм и детоубийцу, наши «отцы» записали в святые? — спросил Эмиль.- И даже учредили «день святого Серафима». Как тебе такой поворот? А с ним и немалую свору мясорубов занесли в мученики — эдакий сонм!.. Явились якобы спасать мир от скверны, да и сгинули в битве с грехом.
— Знаю, как они сгинули,- проворчал Вадим.- Спеклись, точно в духовке, нарвавшись на кумулятивку. Я не сторонник «воздания по заслугам», но если кто заслужил такое — это они.
— Потому что предатели и пособники?
— Потому что мерзавцы! Я еще могу понять, когда на людей охотятся чужаки,- что взять с огров?
— Пришельцы, надо же! — сказал Эмиль.- А где их летающая посуда? Представляете, нависнет над городом эдакое, диаметром с Садовое Кольцо? Один город накроет другой своей тенью… Помните, как у Свифта?
— Погубит тебя начитанность,- хмыкнул Вадим, однако задумался: а не проклюнулся в Эмиле пророческий дар? Вдруг и впрямь — «эдакое»!..
— Их сила не в технике,- подала голос Софочка.- Они подчиняют людей колдовством.
— Не людей,- мягко возразил Вадим,- их оболочки. А своего Зверька каждый взращивает сам!
— «Сила личности определяется ее способностью к психологической защите»,- объявил Эмиль.- Не помню, чья мысль, но присоединяюсь.
— А другой сказал: «Лучший способ защиты — нападение»,- откликнулся Вадим.- А третий: «У верблюда два горба, потому что жизнь — борьба». Защита, нападение!.. Пся крэв, ну почему не жить мирно?
Впрочем, он придирался. Первая цитата и ему нравилась. Для многих такой принцип, если взять на вооружение, окажется революционным.
Вообще Вадим не зря сюда заскочил. Как и прежде, он по наитию определил, где сейчас центр событий, и подоспел к самому их разгару. Но больше всего его заинтересовала сама семейка торгашей. Если это триумвират, то довольно странный.
Начать с того, что Эмиль не очень годился на роль силача — по крайней мере комплекцией. Правда, в критические минуты он проявлял редкое величие духа, но на естестве это впрямую не сказывалось. Может, его Сила и стала заменой телесной мощи?
Мама Иола казалась средоточием не столько совести, сколько доброты. Хотя кто возьмется провести грань?
Зато порывистая, искренняя Софочка, как и большинство взращенных любовью девиц, вполне годилась на роль ведьмы. А на таких Вадим действовал безотказно — как бы и тут не наломать дров!
— Ну вот, антракт закончен,- внезапно сказал хозяин.- И начинается представление!
— А кто выступает? — удивился Вадим, уж артистов он тут не чувствовал.
— Кто, если не я! Ты же отказался?
Поднявшись, Эмиль раскланялся и под сдержанные аплодисменты взошел на эстраду. Тотчас застеснявшись, Софочка оставила гостя, убежав по делам. А тот, подметя честно заработанный ужин, направился через зал к троице крутарей.
— Подтверди, что ты тут случайно,- такими словами его встретил Гордей.
— Бату, как всегда, сомневается.
Верзила мулат еще вырос, потяжелел, но лучился приветливостью и улыбался с тем же фирменным простодушием, демонстрируя завидный комплект зубов. А его эфирный двойник — мысле?тело , визитка богатыря,- явно добрал зрелости, почти сравнявшись в объеме с оригиналом. Наверно, и другие росские витязи сильно прибавили за эти дни.
— Правильно делает,- буркнул Вадим, усаживаясь за стол.
Каган сдвинул крутые брови, и без того насупленные, угрюмо задвигал желваками, готовясь разразиться обвинениями.
— К приятелю заскочил,- пояснил Вадим.- Мы с Эмилем — старые кореша!
Ростем засмеялся, откинув голову. Седина пропала из его бороды, морщины разгладились, и вряд ли он применял для этого краску и кремы. А его сознание теперь светилось по всему телу, едва не выплескиваясь наружу. Вот кто шел с опережением!
Угрюмый Бату тоже усмехнулся, хотя с неохотой.
— Но вас застать действительно не ожидал,- добавил Вадим.- Как дела вообще?
— Брона ждем,- сообщил Гордей.- Обещал подъехать после концерта.
Перед каждым дымилась тарелка с единственным, но громадным куском печеного мяса, похожим на фрагмент слоновьей ноги с толстенной костью по центру. Присмотревшись, Вадим определил в блюде щупальце своего давешнего знакомца, подбугорного спрута. Оказывается, и до него уже добрались, записав в экзотическую дичь,- а может, сам нарвался. Или это росичи подбили спрута с воздуха, а затем Брон передал добычу Эмилю, чтоб усладить (и уязвить заодно) дражайшего союзника небывалым угощением, впрочем, ароматы кушанье источало не худшие, а мясо выглядело нежным и сочным, как у теленка.