Конечно, проще было обрушить машину на «ястреба» — не все ж тому самому пикировать на бедных птичек!.. Но это означало бы «сжигание мостов», не говоря о лишних жертвах. К чему крайности?
И что за странные ребята засели в «ястребе»? Словно бы каждого из них сперва умертвили, дождавшись, пока отлетит душа. А затем каким?то образом оживили — уже одно тело, придавив его инстинкты приоритетной программой, гарантирующей подчинение. И взамен душ у них простейшие приемники, настроенные на генератор команд. У бедняг забрали все: радость, тоску, любовь, боль, смысл, цель,- оставили только приказ. А может, они поменялись добровольно?
— Вот так?то,- тихонько заметил Вадим, еще провожая «ворона» взглядом.- «Умный в гору не пойдет».
Затем он огляделся. По крайней мере сюда не заливало. И ветер, наверно, не прорывался, тем более балконная дверь закрыта наглухо. Неудивительно, что здешние обитатели норовили зарыться под землю — при таком?то климате! Если Вадим хоть что?нибудь смыслил в археологии, этот балкончик, вместе со всем остальным, вырубался в скале тысячелетия назад, зато модернизировался не так давно.
— А мудрый? — спросила Кира, сноровисто распаковывая тюки.
— А мудрый направится в глубь Горы,- ответил он, столь же споро нащелкивая на себя извлекаемые доспехи, обвешиваясь прочим снаряжением, словно новогодняя елка. В угнанном «вороне» обнаружился немалый запас этого добра, разве только Шершневых скафандров не оказалось. Но облегченный вариант устраивал Вадима даже больше.
— Впрочем, крайности, как известно, смыкаются,- добавил он.- Может, я и вовсе дурак? Ну тебя?то зачем тащу!.
— Впрочем, крайности, как известно, смыкаются,- добавил он.- Может, я и вовсе дурак? Ну тебя?то зачем тащу!..
— А кто тебя спрашивал? — возразила девушка.- Успокойся, ради Христа, как раз я тут по долгу службы.
— «Собачки служат»,- проворчал Вадим.- И кому, интересно, ты должна?
— Хотя бы и властям,- ответила она.- «За счастливое детство». Худо?бедно вырастили, образовали.
— Ты не путаешь производителей с распределителями? Кто пробился к краникам, еще не благодетели, хотя претендуют.
— Господи, что мне до этих тонкостей!.. Ну, считай, будто я «служу трудовому народу».
— В лице его пастырей? А ты уверена, что те за него радеют?
— По крайней мере народ их терпит — значит, иных не заслуживает. Ему ведь ничего не навязывают, а любые новшества вводят, когда сам дозреет. Если по нововведениям проводились бы голосования, результат был бы тот же.
— Ты — умненькая,- с удовольствием повторил Вадим, «на автомате» довершая экипировку.- Наш народ смахивает на стадо — к этому ты подводишь? И поэтому заслуживает своих пастухов, овчарок, даже забойщиков, пускающих его на мясо… Н?да, примерно о том же мне толковал Бондарь.
Он указал на не пригодившееся ему снаряжение, предлагая Кире забирать, что нравится,- все равно ж выбрасывать. Вряд ли они сюда вернутся.
— А разве это не так? — спросила она, к своей паре огнестрелов добавляя увесистый ручной плазмомет с рентгеновским прицелом, будто заимствованный из голливудского боевика, а поверх комбинезона надевая гибкий пластиковый панцирь.- Конечно, Бондарь — бо?ольшая сволочь!..
Вадим покачался на носках, проверяя крепления. Навесил он на себя немало, однако добавленной массой не тяготился, будто гравитация была тут послабей. Или в здешней атмосфере у него самого прибавилось сил. Кстати, и Кира двигалась на удивление легко — даже с поправкой на ее тренированность.
— Кто бы спорил,- сказал Вадим, отвечая на обе ее фразы.- Нынешним правителям не нужна внешняя покорность — они добиваются ее изнутри, тихой сапой. Только та власть принимается без отторжения, которая не давит на народ, а как бы исполняет его волю. Значит, сперва надо в него эту волю вложить, собственную взамен прежней,- чтобы затем повести стадо в пропасть. А немногих скептиков увлечет общим потоком.
Он вскинул палец, возвещая конец дискуссии, с усилием раздвинул тяжелые створки и первым шагнул в узкий ход, уводящий в глубь Горы. Надвинув на глаза инфрамаску, девушка последовала за ним, настороженная, как при охоте. Об освещении здесь не позаботились, с каждым метром становилось темней. Привычный уже сумрак быстро сменился тьмой, и первые минуты, пока не включилось тепловидение, Вадим ориентировался с помощью мысле?облака , сгустив его вокруг себя почти до осязаемой плотности,- странно, что Кира этого не ощущала. А может, ощущала да помалкивала, повинуясь его последней команде.
И когда он остановился, предупреждающе вскинув руку, Кира тоже застыла на полушаге, выставив плазмомет. Наверно, к этому устрашающему оружию она прониклась большим доверием, чем к собственному. Либо посчитала его тут более уместным.
— Видишь дырищу в полу? — шепотом спросил Вадим.- Не наступи.
Дыра уводила в тот самый тоннель, что начинался от главных ворот. Видимо, раньше из нее поступал свет, но сейчас и в тоннеле была темень. Кто бы ни жил в этих казематах, от него сохранился лишь невнятный аромат. Конечно, если не считать оставленных предметов, на которые еще предстояло наткнуться.
Дождавшись подтверждающего кивка, Вадим двинулся дальше — уже уверенней. Отверстия в полу встречались еще не раз и достаточно регулярно, чтобы подтвердить его догадку.
Затем ход кончился, упершись в крохотную комнатку с решеткой вместо пола. Отсюда по трем сторонам расходились странные лазы, тоже забранные понизу редкими прутьями. И пробираться по ним Вадиму не хотелось — во всяком случае не с Кирой, еще не разжившейся достаточной ловкостью для подобных прогулок.
— Делай, как я,- шепнул он.- Не дрейфь, подружечка, не брошу!