Время от времени под ногами возникали трещины, иногда расползаясь на весь пол. И тогда им приходилось пробираться по карнизам подземного ущелья, вслушиваясь в рокот невидимого потока, постепенно становившегося ближе. И что могло в нем водиться? Лучше не знать.
— Попасть сюда было проще,- негромко заметила Кира.- А теперь наш «ворон» достанется уродам.
— «Это — вряд ли»,- возразил Вадим словами «товарища Сухова».- А комп на что?
— Ты что же, заминировал вертушку?
— Господи, зачем? Просто запрограммировал на возвращение — при попытке взломать дверцу. А код знаю лишь я.
— Не проще было установить против входа пулемет?
— Не люблю непоправимых поступков,- пожал он плечами.- Даже девственниц сторонюсь, как справедливо подметила Юлька.
— Боже, Вадим! — возмутилась Кира.- За последний месяц ты хоть кого?нибудь приговорил — все равно, к смерти или к постели?
— Вот чем измеряется для тебя ценность мужчины! — усмехнулся тот.- Точно, я читал об этом у Каннинга — как раз про кодекс секретных служб. Мерзкое, кстати, осталось впечатление. А можно и викингов вспомнить: в каком возрасте там положено «взять своего первого человека». Вполне людоедская психология.
— Психология воина. Враг должен быть уничтожен!
— А «зло наказано»? Беда в том, что во враги может угодить любой, а зло каждый понимает по?своему. К тому же всегда возможна ошибка — как при смертной казни. Представь, что на «ворон» наткнутся друзья.
— Ну, на такой риск…
— …можно пойти, да? Как говаривали инквизиторы: лучше сжечь сотню невинных, чем упустить одного еретика.
— Ты еще татаро?монголов вспомни! К тому же тут пропорция обратная.
— Выходит, дело в пропорции? — уточнил он.- Действительно, зачем далеко ходить? В нашем кино, да и в китайском тоже, мелькала злободневная тема: допустимо ли угробить невинного, вдобавок друга, ради спасения многих товарищей.
Арифметически все просто, не так ли? К тому ж невинный все равно погибнет, убьешь его или нет. Но вот кем после этого станешь ты? И перетянут ли тысячи убитых тел одну загубленную душу?
— Ну хорошо, а как насчет постели?
— Разве я зарекаюсь? — улыбнулся Вадим.- Впереди еще столько всего!.. Если так пойдет дальше, скоро придется звездочки ставить.
— На чем?
— На фюзеляже,- фыркнул он.- А ты о чем подумала?
— Фюзеляже чего? — снова спросила девушка.- Если ты…
Предостерегающе Вадим вскинул руку, останавливаясь на краю обрыва. Кажется, пришли наконец — очередной тоннель, больше похожий на нору, впадал в громадную подземную полость, на треть заполненную бурлящей водой. До поверхности оставалось метров тридцать — один рискованный прыжок. И что затем?
— Если это родник,- поинтересовалась Кира,- то какова же река?
— Насколько знаю,- сообщил Вадим,- до Амазонки ей далеко. Немногие притоки почти не добавляют ей полноводья.
— Довольно странно, тебе не кажется?
— А ты не задумывалась,- спросил Вадим,- куда деваются воды губернии, включая осадочные? Мы ведь столько лет живем на дне впадины — давно полагалось бы затонуть.
— Ты считаешь…
В сомнении Кира посмотрела на подземное озеро, кипевшее многими ключами, зябко передернулась. Вода и вправду оказалась настолько насыщена взвесями, что больше походила на разжиженную грязь. Даже облако Вадима проницало ее с трудом. Эдак последний чернозем у нас вымоют! Не говоря о прочем.
— И где ты видела такие мутные источники? — продолжал он.- Кроме грязевых, конечно. Будто вода не фильтруется грунтом, а поступает прямо из стоков. И почему при вторжении у нас не разразились эпидемии, если с новым зверьем наверняка проникают бактерии? Наконец, почему мы так схожи со здешней публикой — вспомни «кладбище слонов» в кольцевом тоннеле!
— По?твоему, мы родственны с ними?
— Все люди — братья,- грустно ответил Вадим.- И все разумные — тоже. Однако эти «братушки» нам куда родней, чем хотелось бы. Наверно, у нас общие предки — только кто же от кого произошел? Скорее они от нас, ибо по течению плыть легче. Однако Огранда скорректировала нашу живность на свой лад да еще собственную наплодила — не приведи бог! И кто сотворил над нами такую шутку?
— Лично меня больше волнует, как одолеть этот «сток». Никогда не пробовала нырять в глубь источника.
— Вряд ли течение тут преодолимо, иначе в городе продыху бы не стало от ограндского зверья.
— Рада слышать! — фыркнула Кира.- Чего ж мы сюда приперлись?
— Но вон там на поверхности,- продолжал Вадим,- скачут несколько поплавков, к которым наверняка привязаны тросометы. И где, по?твоему, закреплены гарпуны?
Наклонившись, Кира вперила чудо?маску в глубину провала и задумчиво покивала: дескать, вижу — что дальше?
— И нечего рассусоливать,- заключил он, беря ее за руку.- Все равно деваться некуда. Вперед!
Вместе они обрушились вниз, пропоров плотную поверхность, вместе всплыли, не разомкнув ладоней. Вместе продели кисти в торчащие над поплавками петли, сомкнули пальцы на рукоятях. Затем он привлек Киру еще ближе, оплетя конечностями, точно спрут.
— Вдохнула? — спросил.- Ну, раз, два… пуск!
Вадим не стал предупреждать, что из черных глубины к ним устремилась смутная масса,- к чему? Теперь вся надежда на тросометы.