Черт меня раздери! — рассердился Вадим. С ума можно сойти от этих кавычек!..
Тем более с наступлением темноты обман становился все убедительней.
Отпустив его, Леда легла животом на воду и принялась описывать вокруг Вадима круги, старательно молотя ногами и подгребая по?собачьи,- а он только поддерживал ее за талию, не скупясь на советы. Несмотря на полную наготу, ее и свою, Вадим по?прежнему ощущал сознание девушки едва?едва. Но еще больше тревожило чувство, что когда?то, очень давно, с ним уже происходило такое. И была эта вода парной теплоты, и мерцающие дорожки по бескрайней глади, и податливое тело в руках, жадное до бесстыдства… Как же я стар! — вздохнул Вадим, наново переживая воспоминания, поверх которых громоздились впечатления десятилетий.
Впрочем, если Леда преображалась, то отнюдь не в давнюю его подружку. Что было — прошло, и та малышка вполне могла сделаться бабушкой. Или даже умереть, оставшись лишь в его памяти. А ныне — что ж, «есть у меня иные интересы»! Вот под них Леде имеет смысл подстроиться, для надежности объединив с давней тоской.
С воспрявшей опаской Вадим глянул на беспечную красавицу, продолжавшую с удовольствием вкушать радости, черпая их у Вадима полными горстями, заряжаясь от его прикосновений, от его возбуждения, от воспоминаний. А ведь Леда и впрямь все больше походит на Эву! — подумал он. Это такой вид мимикрии, новая форма проявления Силы? Но почему я не чувствую ее! Или это вовсе не та Сила?
— Ладно,- вдруг сказала девушка.- Поплескались — хватит. Разминка окончена.
Она вновь оплела корпус Вадима всеми конечностями, словно пленительный осьминог, и сверху придвинулась к его глазам своими, похожими теперь на боевые лазеры.
Разминка окончена.
Она вновь оплела корпус Вадима всеми конечностями, словно пленительный осьминог, и сверху придвинулась к его глазам своими, похожими теперь на боевые лазеры. Хуже всего, что в подводной невесомости возбуждение Вадима приняло наглядные, даже осязаемые формы — как он ни противился.
— Это исходная позиция,- ворковала Леда из губ в губы, завораживая бездонным взглядом.- «Ladies first» — помнишь? А теперь мы ничего не будем делать — только слегка расслабимся. Что в этом дурного, верно? Мы… только… слегка… расслабимся…
И она действительно чуть разжала кольца, безошибочно соскальзывая по животу Вадима, словно по стиральной доске. Колебался он до последнего мига, на манер Буриданова осла,- вроде бы связанный словом, но и не желая усугублять сегодняшние прегрешения. Затем, уже ощутив касание, вдруг оцепенел, на долю секунды поддавшись гипнотическому взгляду,- и прозевал свой последний шанс! А девушка продолжила плавный спуск, чуть замедленный собственной упругостью, пока не нанизалась до упора.
К этому моменту Вадима уже трясло, точно от озноба. Как просто она добилась своего — куда остальным! Только к чему ей — ведь «не очень и хотелось»? Для коллекции, для забавы, для отчета… Или тут игра посерьезней?
— Ничего себе ходец,- выдавил он, клацая зубами.- Раз — и в дамках!.. А если на своем я резко присяду?
— И что это изменит? — резонно возразила Леда.- Ты уже заступил черту. Ну хочешь, я не стану тебя целовать?
— И что это изменит? — в тон ей ответил Вадим.- Не кричать же, по примеру неверной жены: «Он вошел всего на сантиметр!» Тем более сантиметром не обошлось.
— Да уж! — И девушка надолго прильнула ртом к его губам, словно решила продегустировать и Вадима. Затем откинулась спиной на покатое, слившееся с водой «море», разбросав руки до «горизонта» (зрелище феерическое), а ступнями упершись ему в плечи, и прибавила, слегка задыхаясь: — А теперь почему не расслабиться и тебе?
Сейчас она открыла для обозрения себя всю — чтобы Вадим проникся слиянием, разглядел до деталей, домыслил невидимое, сокрытое в недрах. И он впитывал редкое зрелище, дополняя памятью ладоней, наслаждался каждым ее вздохом, каждым тишайшим стоном… предвкушал грядущие крики, исторгнутые страстью. Девушка уже почти не отличалась от Эвы — ни видом, ни сладостью губ. И даже внутри ощущения делались схожими — будто Леда снимала с него форму, чтобы тут же изготовить слепок. Кажется, это зовется Текучестью? Конечно, все женщины подстраиваются под мужчин, но в таком обилии этого нет и у ведьм!.. Куда ж я влип? Причем буквально.
— Ну чего ты? — подхлестнула секретарка.- Я жду?
Ее ступни уже не упирались в плечи Вадима, а стискивали их, словно цепкими лапами, и исподволь подталкивали его, задавая ритм, потихоньку раскачивая любовный поршень. Ну погоди, бога ради, не гони волну!..
Чтоб выиграть время, Вадим принялся разминать бедра девушки, пробуждая в ней сладостные стоны. Ощущал он себя словно над пропастью. Видимо, это все же ловушка, и прежде, чем она захлопнется, следовало выяснить ее устройство. Не самая удобная поза для размышлений, однако надо думать, и думать быстро, думать ясно и четко, не отвлекаясь на помехи, даже такие шквальные. Ну?ка, чего стоят его рассудок и его перегородки . Неужто он не совладает с разыгравшейся плотью?
Даже если сейчас сдать назад, Леда уже сняла с Вадима отпечаток, а стало быть, зацепилась за его судьбу — и теперь уж кто кого перетянет! Про «живцов» можно забыть — встретились два охотника, и пока они не разберутся друг с другом, на помощь рассчитывать не приходится. Та же Эва легко простит имитацию измены, сколь угодно схожую с настоящей,- но не поражение! Не за тем она связалась с Вадимом, чтобы проигрывать.
Итак: нагота. Текучесть, слияние, почти равное любви… Нагота абсолютная, магнетическая, завораживающая, точно танец паука перед паучихой. Все каналы Вадима замкнуты на Леду, он видит, слышит, осязает ее до самых глубин — и никого, кроме нее, словно бы стены Храма отгородили Вадима от прочего мира. Девушка приворожила все его сенсоры, включая телепатические, и запечатлелась в Вадиме с волшебной четкостью, в виде идеальной четырехмерной топографии (четвертая мера — душа), которой вполне сможет управлять — по закону подобия. Но и сама дополнила Вадима с такой беззазорной точностью, что устранила последние препоны меж их энергетическими резервуарами,- и теперь только качай!.. Нет, вообще это нормально: в постельных баталиях сильные всегда делятся энергией со слабыми, и чаще от мужчин она стекает к женщинам, заряжая для трудных будней. Но, извините, не в таких же масштабах!.. Это уже иное качество и называется по?другому.