— Интересно,- пробормотал Вадим,- кто тут кому заговаривает зубы?
— О таком совершенстве и мечтал Основатель…
— Не трогай Основателя, мразь! — внезапно выкрикнула Юля.- Что ты понимаешь в мечтах, живоглот? Тебе лишь бы кровью упиться!..
— И что? — спросил Марк усмехаясь.- Даже если так? Подумаешь, вампиры! Разве это самое страшное, что мы пережили за столетие? Ну, организуют среди губернцев регулярную сдачу крови — жалко им, что ли? Новая нарастет, точно шерсть у овец. Зато убивать никого не придется. Когда это станет на поток…
— И на земле воцарится мир!
— Безусловно.
Для вражды просто не будет причин — мы искореним зависть как главный движитель революций. Мы уничтожим страх, ибо послушание станет сутью каждого и в насилии отпадет нужда. Останутся лишь мелочные бытовые разборки, но такова уж природа людей!
— Упырь! — фыркнула Юля.- Знаток человечьей природы, специалист!..
— Но ведь, девочка, со стороны и вправду видней?
— Я понимаю, тебе, в общем, плевать на людей,- заговорил Вадим.- И может, сейчас ты не слишком врал. Но ведь и ты знаешь не все. А подумай, Максик, вот над чем: ты ведь живоглот, так сказать, первого поколения — как и твои мертвяки, наспех сработанные из подручного материала. Вы просто заполняете пустующую нишу. А где?то там, в недрах Пирамиды, уже формируются настоящие, чудовищные Хищники — вспомни хотя бы серков! И что станет с вами, когда сия подспудная Стая начнет выбираться на поверхность? Разделите судьбу первых чекистов или штурмовиков Рэма? Полное обновление личного состава!..
Вадим остановился, ощутив, что Марк словно отключился от разговора — запретная тема, ну конечно! И какой резон слушать, если увяз в Пирамиде по уши? Никакой пользы, одно расстройство. Да еще от хозяина может нагореть — кстати, кто он? И где? Уж не нарочно ли Максик тянет время…
— Надоело держать эту штуку,- светски улыбаясь, сказал Марк.- Наверное, на слово мне не поверишь?
— А как ты догадался?
— Однако надо ж как?то выбираться из пата?
— Согласен.
— Сделаем вот что,- предложил оборотень.- Откроем люк и бросим туда наши пушки. Сначала я… Ты же видишь: у меня больше нет оружия.
— Надо же, какое доверие! Выходит, Максик, ты судишь о людях не только по себе?
— Я ведь не дурак, сам знаешь.
— Вдобавок и не человек, верно? А честность для тебя — признак глупости… Ладно, я согласен.
Не отрывая взгляда от Вадима, Марк в три шага приблизился к люку, и тот сразу раскрылся многими шторками, точно фотодиафрагма. Снизу прорвался оглушающий лязг и звон, будто воспряли здешние покойники и продолжили старые разборки,- это разъяренный серк все не мог пересилить четверку хромающих мертвецов. С той же рассеянной улыбкой Марк сбросил пистолет вниз и сразу отступил, освобождая место Вадиму. Нехотя тот подошел, со вздохом разжал задеревенелые пальцы. Огнестрел канул в люк, так ни разу и не выстрелив.
— Вот так,- удовлетворенно сказал Марк.- Теперь, Вадичек, я разберусь с тобой по?свойски. А сладкое, как всегда, оставим на десерт.
— Один вопрос напоследок,- придержал его Вадим.- Что вы сотворили с Алисой, а?
— Болтала много, дура! — густеющим голосом ответил оборотень, скалясь сладостно, точно дорвавшийся до вожделенной порции наркоман.- Замешкалась на перепутье. Пришлось помочь.
Как ни готовил себя Вадим к дальнейшему, такого не ожидал. Из преображенных глубин священника высвобождалась новая, чудовищная плоть, распирая тесный сюртук (кстати, оказавшийся раздвижным, на плоских тугих резинках). Марк набухал по сторонам и ввысь, мышцы бугрились и твердели на глазах, покрываясь бурой щетиной. На пальцах прорастали когти, из пасти выдвигались клыки, не уступавшие тигриным. Через десяток секунд он обставил по габаритам любого серка, вымахав на три метра, а веса набрал центнера четыре. Куда там горилле! И больше всего Вадима изумляло, откуда взялась эта добавочная гора костей, мяса, ливера?
Но Марка собственная туша нисколько не тяготила. Передвигался он с легкостью паука и уже наступал на зацепеневшую парочку, выставив перед собой когтистые лапы. Как удачно для него сложилось: теперь он мог с полной наглядностью продемонстрировать, чего стоит какой?то там спец против «тысячника».
(Даже если первый и превосходит второго по всем статьям!) У одиночки не может быть настоящей силы — значит, он слаб. А силен тот, за кем мощь Пирамиды. Только посмей тронуть ее камень, как накроет обвалом — «все на одного», а как же? Свободен лишь раб, осознавший незыблемость рабства и принявший его всем сердцем,- во веки веков, аминь!..
Что ж, поглядим. Тем более, и Вадим был не один. Совсем рядом он чувствовал разбуженную суть ведьмы, а снизу, сквозь опрометчиво распахнутое оконце, обоих подпирал юный исполин. Триумвират во всей красе!
Оборотень надвинулся, алчущий рвать, кромсать, глодать. И, видимо, уже имевший в этих делах некоторый опыт.
— А помнишь, Максик, ту байку про Горгону? — спросил Вадим и вдруг заслонил лицо ладонью, обрубая властный луч тем же приемом, которым отбил атаку Бондаря. Но не просто погасил энергию, как тогда, а отразил поток обратно, словно зеркалом. И возвращенным этим взглядом оборотня хлестнуло по глазам, отбросив на метр. Даже и оттуда он попытался достать Вадима длинной лапой, с гулом пропоров воздух. Но тот подставил под удар вторую ладонь, и лапа с той же скоростью полетела обратно. Запрокинув голову, чудище в бешенстве взревело, словно циклоп из «Седьмого путешествия Синдбада». Судя по всему, оно не ждало отпора. Столько лет лелеять надежду на реванш, и на тебе — облом!