Вадим не успел додумать эту мысль, когда внизу все закружилось. Точно дождавшись команды, мертвецы рванулись на серка; гигант с рыком ринулся на них, взмахнув обеими мечами; Юля отпрянула к стене, зашипев и выставив перед собой ладони, будто насылая на мертвецов напасти.
В следующий миг на нее упала сеть, знакомая Вадиму по недавней ночной охоте, и тут же сдернула с пола, спеленав в визжащий ком. Секундой позже девочку втащило внутрь кокона — словно сквозь крышку люка, настолько быстро та захлопнулась.
Вот так: без лишней героики, легко и просто,- главное: выиграть. И поздно было серку испускать отчаянный рев, поздно срывать ярость на бесчувственных мертвецах — тем более, они вполне выдерживали его натиск, ибо каждый и впрямь ненамного уступал исполину в силе.
Зато подошла пора действовать Вадиму. Сдерживая нетерпение, он извлек из?за спины такой же тросомет, заимствованный у Шершней, и, тщательно примерясь, накрыл сразу двоих мертвецов. Потом достал игломет и быстренько расстрелял весь запас, целя по ногам оставшейся четверке — для выравнивания шансов. И только затем поспешил на помощь Юле, благо один из «мостков» начинался прямо от его ступней.
Вадиму даже не пришлось отстраняться , несмотря на приличную высоту,- так хотелось поскорее оказаться на месте. Он просто ступил на трос и побежал к кокону?святилищу легким скользящим шагом, точно опытный канатоходец. (Разве мы хуже тутошних людоедов?) На последних метрах Вадим еще ускорился для заключительного кульбита, чтобы ударом обеих ног шибануть по люку — туда, где ощущался замок. Под сапогами слабо хрустнуло, дверца распахнулась, и Вадим кубарем влетел внутрь, в сумеречную пустоту, мгновенно разбрасывая по сторонам мысле?облако , а уж после выхватывая огнестрел.
От противоборствующих отрядцев здесь присутствовали только двое, зато предводители: ведьма и оборотень. И обоих Вадим знал отлично. В склонившейся над Юлей угловатой порывистой фигуре немного осталось от прежнего Марка — откормленного, ухоженного, вальяжного,- и все же это был он. Облаченный в пасторский сюртук, с тяжелым тесаком в напрягшейся руке.
Со знакомой укоризной Марк посмотрел на гостя, вторгшегося так не вовремя, в самый разгар намечавшегося интима. Но теперь его взгляд ощутимо налился тяжестью, как и положено властному лучу . Словно подпав под его влияние, Вадим завороженно глядел на странную парочку, больше не замечая вокруг ничего.
Странным образом здешняя сцена и впрямь походила на любовное свидание.
Только взамен любви Марк стремился внушить Юльке страх, пытался загнать на самый пик — чтобы накрепко запечатлеть в ней себя, «Великого и Ужасного». Потом Марк примется истязать девочку, пока она не превратится в сплошной клубок чудовищной — адской! — боли, пока каждой измученной частицей не взмолится о смерти как об избавлении. И только затем убийца решится «отнять у нее жизнь» — именно отнять, потому что лишь при такой жуткой смерти жертва заряжает мучителя жизне?силой . Станет ли он при этом пить у нее кровь, точно вампир, или пожирать живьем, словно оборотень, или насиловать, как обычный садюга,- не суть важно: необязательные подробности, дополнительный кошмарный штришок.
— Перевыпендривался, Максик,- сказал Вадим, беря его на прицел.- Нет бы сразу макнуться в кровь, раз уж взялся. Обязательно надо покрасоваться перед публикой: вот какой замечательный я злодей, ну прямо Джек Потрошитель!..
— Брось огнестрел,- пророкотал Марк таким басом, будто ему заменили связки. И этот голос преобразил его окончательно, до полного отчуждения.- Слышишь, грязь? Или я прикончу ее!
Действительно, он держал широченное, бритвенной заточки лезвие возле горла Юли, и закаменевшая его рука даже не вздрагивала. Одно короткое движение — и все. Девочка яростно сверкала на оборотня глазищами, однако помалкивала, видимо сознавая, на каком волоске висит ее жизнь. Или же Юльку слишком стиснула сеть, рассчитанная на крупную дичь, и для голоса просто не хватало дыхания. Как ни глупо, Вадим испытал секундное искушение подчиниться — бросить все на самотек, и будь что будет!..
— Ты что, Максик, триллеров насмотрелся? — спросил он.- Вот там сей прием работает безотказно. А еще у них любят прятать убийц на заднем сиденье — будто так уж трудно бросить взгляд за спинку! Они что, собственных фильмов не смотрят?
— Заглохни, говорун! — мрачно велел Марк.- Уболтать меня хочешь? Еще слово, и получишь ее голову — на блюдце!..
— А что тогда станет с тобой? — поинтересовался Вадим.- Схлопочешь пулю в лоб? Кстати, серебряную — для страховки.
— Но ведь ее это не оживит,- заметил оборотень.- Скажешь, тебе плевать? Так я и поверил!
— Если ты внимательно смотрел фильмы, мог бы усвоить, что в таких ситуациях жертву не спасают уступки. Ну, брошу я пушку — и что выиграю? Ты без помех зарежешь Юльку, потом пристрелишь меня. (Я же знаю, что у тебя под сюртуком ствол.) А после благополучно смоешься, разве нет? Других вариантов не вижу.
Как и Марк, наверно,- если бы он умел ставить себя на место других. Впрочем, сейчас ему пришлось задуматься, проиграть сценку с разных углов. Жизнь вынуждала, точнее, любовь к ней. «Странная любовь» к странной жизни.