— Свежатинка — это что?
— Мясо,- пояснил крутарь.- Пока оно свежее, сочное — оно живое. А завяло — все. Есть надо живую пищу.
— Живую им подавай! — проворчал Вадим.- Скоро и впрямь станете пожирать зверей, срезая ломти с живого.
— Николь, говорят, пробовал. А я не могу — с души воротит.
— Твое счастье: душа есть. А за своим карлой приглядывайте — как бы не перевернулся.
— Это как?
— Как перевертыш. Повадки у него, точно у оборотня, и чем дальше, тем заметней.
— Ну, ты суров! — хмыкнул Гризли, однако задумался: видно, у самого копились подозрения. Правда, процесс этот давался ему трудно — другая специализация.
— А знаешь, какой продукт в природе самый белковый?
— Какой? — послушно спросил гигант.
— Саранча,- ответил Вадим.- Ну, еще пауки. Семьдесят процентов протеина!
— Ну да! — развеселился Гризли.- Это что ж мне, за каждым паучком гоняться? — Он даже фыркнул, представив картинку.- Хотя…
И здоровяк опять наморщил лоб, наверняка вспомнив про исполинских пауков подземелья, живущих колонией. Ну, твари, стерегитесь! Если крутари войдут во вкус…
— Старый, да ты параноик! — Вадим укоризненно покачал головой.- Нельзя зацикливаться на одной идее. Для равновесия нужна еще парочка, иначе крыша поедет. Может, живописью займешься?
— Ага, щас! — хохотнул Гризли.
— Я не шучу. Погонишься за одним зайцем — это ж какой прокол, если упустишь! А так: сменил направление — и ни обвала тебе, ни депрессии… Знаешь, когда кончается жизнь?
— Ну?
— Когда смысл теряется. Тогда рушится здоровье, опускаются руки и прочее… А то и сам головой в прорубь.
Тогда рушится здоровье, опускаются руки и прочее… А то и сам головой в прорубь. Так лучше уж иметь их парочку.
— Рук? — с тем же смешком спросил Гризли.- Или прочего?
— Смыслов,- ответил Вадим серьезно. Он по себе знал, как затягивает гонка за силой. Для нормального мужика такой азарт покруче любой игры, сколько б ни было ему лет — 16 или 60. Когда начинается «путь в неведомое», забываешь обо всем. Ночей не спишь, все повторяешь в уме объемы и веса, достижимые через месяц, два… через год. (Ну, через год ты уже Геракл!) Сравниваешь себя с признанными силачами. Подбираешь упражнения, планируешь комплексы, рисуешь таблицы, чуть ли не диаграммы. Мысленно прокручиваешь движения, невольно наливаясь жаром, будто и впрямь тужишься. Так нафантазируешься до тренинга, что, когда доберешься до «железа», сил уже не хватает. Ну, ладно…
— Как поживает селянка? — спросил Вадим у хозяина.- Не тоскует по своим?
— У нас, поди, не хуже,- повел плечами тот.- А тосковать ей, в общем, и нечем.
В его взгляде, брошенном на Милицу, Вадиму почудилась нежность. А что, в самом деле? — подумал он. Молодуха справная, в самом соку. К тому ж покорная, несуетная, слова лишнего не проронит. И связывает их смерть да воскрешение — прочнее уз нет. А что без души — так сколько их!.. Может, такая и нужна затворнику, «чтобы спокойно встретить старость»? Дочка?то скоро упорхнет, судя по всему. Ей уж тесно тут.
Из кабинета выскочил Тим, распаренный руганью с подчиненными.
— Ага, и ты здесь,- отрывисто сказал он, увидев Вадима.- Ну дык!.. А твои бабы где?
— Вот, она взамен,- кивнул тот на Уму.- Рекомендую.
— Господи, везет некоторым! — воскликнул щупляк.- Ведь постоянно вокруг вьются, как над дерьмом!..
— Это ты — муха навозная,- возразил Вадим.- А бабочек тянет к нектару. Сюда?то зачем приперся?
— Так в Замке скукота! Девочки уж разобраны, вы с Кирой запропастились. У творцов крыши вразлет, а Власий к вечеру и вовсе наклюкался — где только раскопал?
Подтащив стул, спец втиснулся между Вадимом и Умой и налил себе кофе, сперев у Михалыча освободившуюся чашку. Притянул поближе вазу с печеньем.
— И не страшно было ехать?
— Полдня боролся с собой,- признался Тим.- Потом кто?то из нас победил, и вот я тут!
— Победитель! — фыркнул Гризли.- Видели б его, когда мы подстрелили кикимору! Забился в угол, глазки закатил, окутал себя какой?то мерцающей дрянью — сам чуть не задохнулся…
— А на кой ляд было затаскивать ее в кабину? — Огрызнулся коротыш.- Господи, такое в страшном сне не привидится! У меня даже ноги отнялись…
— Что ты за мужик,- пророкотал Гризли,- если собственными мослами распорядиться не можешь. Хочешь, чтоб за тебя управились чужаки?
Уж своего Зверя гигант содержал в такой строгости, что никакой вампир не сумел бы вмешаться.
— Я не мужик,- кисло возразил Тим.- Я нормальный цивилизованный мужчинка, коему ни к чему скакать по лесам и болотам, добывая пропитание. Я сапиенс, понимаешь? А сапиенсы отличаются от зверья мозгами, а вовсе не мышцами!
— Спецы! — с презрением сказал гигант.- Умники!.. Кабы не мы, запаршивели б в своей Крепости. Или слонялись сейчас по помойкам, кормясь объедками. У вас мозги настроены на безделье. Ежели вас не подхлестывать, сыщете сотню причин, лишь бы не дергаться. Хоть бы разобрался со своими фокусами — а может, ты маг?
— Типун тебе…- испугался малыш.- Говорю нормальный! Мало что выскочит с перепугу? У меня справка есть.
Никаких отклонений, понял?
— А тебе трудно попробовать? Что ты теряешь!.. Или боишься лишний раз задницу от стула оторвать?