Здравствуй, земля героев!

— Эй, подождите! — Она встала на подоконнике, размахивая руками. — Подождите меня!

Когда трамвай остановился (не доехав добрых двадцати шагов), она бросилась к призраку. Но вагоновожатый ждать не стал. Двери захлопнулись перед самым Танечкиным носом. Переливчато зазвенев, трамвай поехал дальше.

Да-а… Бывают дни, когда не везет ни в жизни, ни на трамвае. Кавайка сделала бесцельный круг по мостовой, выбрала скамеечку и уселась горевать. Таю она так и не заметила.

— …Ириней, — слышалось тем временем из окна. — Я ведь знаю твою тайну. Эта клетка тебя держит, хотя и не должна. А все потому, что твое истинное лицо…

— Хватит! Я пока помогаю тебе. Чего ты еще хочешь?..

— Одобрения. Ты ведь меня мразью считаешь… Подонком. И правильно считаешь. — Бат уселся перед решеткой на корточки, преданно глядя на узника. — Ну, а сам-то кто?.. Сидишь в звериной клетке, герой доминиона, и трясешься: как бы о тебе правду не узнали. Что у тебя за душой? Кинкарран должен быть разрушен? Люди — жить без страха? Слав-те-гос-споди! Ир, проснись! Люди тебе ничего не должны. А вот ты — напротив. Задолжал порядочно. И мне должок отдашь.

— Чего ты хочешь, Бат?

— Совета хочу.

— Осторожно, чтобы не коснуться плазменных линий, директор протянул узнику кипу распечаток: — Об этой девчонке. Мы же ее не так просто парню сунем, это не модно. Надо модифицировать. Вот типовые метаморфозисы. Нанобот-пластика, имплантаты. Ты же умный, людей насквозь видишь. Что понравится принцу, скажи? — И добавил торопливо: — Извини, что я накричал тогда, Ир… Очень я к тебе привязался.

Узник отложил карты в сторону и взялся за распечатки.

— Где девчонка? — спросил он.

— Здесь, в декорации. Я ей полкубика гипноргии вколол. Спит как убитая и видит реалистичные сны.

— Ты обещал мальчишку из моего сна.

Джиакомо усмехнулся:

— Чтобы он тебя освободил?

Вместо ответа узник развернул бумаги и принялся их изучать.

…Джиакомо с надеждой смотрел на Иринея. Он и сам не понимал, насколько зависим стал от узника, запертого в клетку. Жизнь одного и смерть другого слились воедино.

Страница, другая. Север перелистал распечатки и отложил в сторону.

— Мусор, — брезгливо сообщил он. — Отчего вас, людей искусства, так на сортирный юмор тянет?

— Так ведь… ан масс… требование народа.

— Можно встроить ей десинхронизатор нервных импульсов. Простенько, но со вкусом. Она сохранит рассудок и память, ее тело останется неизменным, вот только двигаться будет, как кукла. Принцу это понравится. Искалеченная подружка, которой некуда бежать.

— Так-так… А может, вырастить у нее на лбу… ну, орган?

— Какой орган? — Ириней с изумлением посмотрел на комедианта.

Тот стушевался:

— Я же так… для смеха. Олигархам Малокитайщины нравилось.

— Джи, я все не пойму, шутишь ты или в самом деле такой.

— Ладно-ладно. Что ты предлагаешь?

— Преврати ее в заколдованную птицу над башней. Вынь кости и замени их льдом, чтобы лишь один человек во Вселенной мог согреть ее. Дай ей глаза иного мира. Тайна и сострадание — вот ключ к сердцу принца.

— Как-то все пафосно это… Романтика-хромантика…

— Так, а для кого стараемся? Цинизма наш друг-принц сам уж как-нибудь добудет. Возраст такой.

— Может, просто ампутировать ей руки-ноги? Потом вшить крылья, усики… Один эмир на Хаджаллахе как-то заказал бабочку для гарема. Заплатил щедро… молчу, молчу! Продолжай, Ир.

— Продолжаю. Принц не должен ее видеть. Гнаться за мечтой — но отставать на шаг. Настигнув — не обладать. Обладая — терять каждый миг. Это придаст его жизни остроту.

— Остроту… — Джиакомо пожевал губами, словно пробуя слово на вкус. — Хорошо, Север. Сделаю, как скажешь.

Кто-то дернул Тайку за штанину джинсов. Девчонка чуть не заорала от испуга. Скатившись с табуретки, схватила ее за край и выставила ножками вперед:

— Не подходи! Стой!

Кавайка пошла красными пятнами от возмущения:

— Я не подходи? — Она присела и сжала кулаки. — Да ты кто такая вообще?!

Тая перевела дух. Вот уж принесла нелегкая!

— Кто-кто… — Сердце лупасилось в груди, словно кот, запертый в стиральной машине.

— Конь в пальто.

Кавайка нахмурилась:

— А пальто где?

— В шкафу висит.

— Значит, ты конь в шкафу. Так бы и сказала.

Тая захихикала. Сперва чуть-чуть, а представила сконфуженную морду, выглядывающую из шкафа, и — в полный голос.

— Кто там? — послышался недовольный голос Бата. — Кто смеется в этой обители мрака и ужаса?

— Тс-с-с! — Кавайка прижала палец к губам. — Джиакомо рядом. Услышит — в зеркало превратит. Пойдем!

Табуретку Тая прихватила с собой. Пригодится. «Представляю, какой у меня видик», — мелькнуло в голове. Мелькнуло и забылось: не до того нынче.

— А ты откуда? — спросила кавайка.

— С Лувра. Меня Бат похитил.

Пока шли, Тая рассказала свою историю. Кавайка слушала правильно: в нужных местах охала, хваталась за щеки, делала круглые глаза.

— Все ясно, — сказала она, когда рассказ подошел к концу. — Бат и меня похитил, и Лисенка. И Марио с Пятиклассником… Он мечтает захватить весь доминион.

Тая глянула на кавайку с интересом. Какие дорожки привели ее к этой мысли? Бог знает… Жители Кавая — люди особенные и думать должны по-особенному.

— Ладно, — вздохнула она, — доминион подождет. Мне нужно найти портал. Ты поможешь?

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135