— …признаете ли вы, что с определенными целями проникли в город, сознавая, что время до отправления лайнера преступно ограниченно?
— …намеренно ли избрали именно туристическую визу, в то время как вам был предложен список из более чем трехсот разновидностей виз?
— …назовите ваших сообщников в деле предумышленной неподачи формы номер сто сорок пять прошения о продлении луврского гражданства?
Велька сник. Он уже давно потерял всякую надежду выбраться из переделки. В голосе ФЭДа зазвучали сочувственные нотки:
— Послушайте, гражданин Шепетов. От того, насколько вы будете откровенны с нами, зависит ваша судьба. Не скрою: ваше положение шатко, очень шатко. Согласно законодательству, луврского гражданства вы лишились, когда отказались пройти процедуру реучета, согласно инструкции 57Ф9У-прим. Кресийского подданства у вас нет и не может быть, потому что не может быть никогда. Корабельную визу вы утратили, взяв временную туристическую на Лувре.
— Но я же не знал!!
Что-то щелкнуло. Браслет с билетом на Беренику рассыпался в пыль. Это означало, что лайнер стартовал с Лувра. Без Вельки!
— Надо было знать, — холодно отозвалась машина. — Сумей вы вернуться на корабль до отлета, все было бы в порядке. Но теперь вы человек без гражданства. А точнее, ваш адрес не дом и не улица, ваш адрес — доминион.
— И что теперь со мной будет?..
— Это решит «Ослябисофт суд», то есть я. Нажмите любую кнопку для перезагрузки компьютера. О да, хорошо! Еще раз. В отношении вас судьи вольны использовать законодательство любой планеты доминиона. Еще раз, пожалуйста!.. Я же могу сделать кое-какие предположения, пользуясь компонентом «Прокурор». По сириусянским правовым нормам патрульные офицеры приравниваются к священным животным. А по кодексу Новой Индии нападение на священное животное карается смертью. Но можно добиться смягчения приговора, если…
Договорить ФЭД не успел. Дверь отворилась.
— Здесь он, господин инспектор, — послышался голос капитана. — Входите, пожалуйста. И аппаратик как раз проинспектируем.
Офицер посторонился, пропуская гостя. Входил тот со скучающим выражением на лице. Скука слетела, едва он увидел мальчишку:
— Велетин?!
— Владислав Борисович! — Мальчишка вскочил ему навстречу. — Вы!..
— Однако, — покачал головой де Толль, — что-то больно скоро. И почему не вызвали меня карточкой? Если бы не одна юная барышня…
— Так не работает же ваша карточка!
— Как не работает? Ну-ка покажите. — Оглядев визитку, де Толль отчеркнул ногтем строчку: — Видите: «ломать здесь». Эх, молодо-зелено.
Велька покраснел. И действительно: прочти он, что там написано, летел бы сейчас к Беренике… А так — что делать?
— Капитан, — повернулся де Толль к своему спутнику, — подождите меня, пожалуйста, за дверью.
Офицер хотел было поспорить, но передумал. Прищелкнул каблуками и вышел. Велька посмотрел на старика с уважением. Не так-то прост этот инспектор… Даром, что на плакатного контрразведчика похож.
— Итак, — обратился де Толль к ФЭДу, — слушаю вас внимательно. Вы о чем-то интересном рассказывали.
При этих словах компьютер повел себя странно: пакостную лампу с экрана убрал, в голос елея подпустил:
— Вот радость-то! — воскликнул он. — Ах те ж, господи! А я-то слышу акцент: ну, думаю, наш товарищек, ослябийский. И как же вас, товарищ, по батюшке величать?
— Албанский блог вам товарищ, — степенно отозвался де Толль. — Зовите меня господином инспектором.
— Слушаюсь, господин инспектор! А дело-то простенькое, подрасстрельное. Не извольте беспокоиться, космополита поймали.
— Так-так. Ну, рассказывайте.
Слушал Велька, вжав голову в плечи. Получалось, что погиб он бесповоротно. Дурак, дурак! Ввязался в драку, попортил имущество (наябедничал-таки официант из «Королевы»), патрулю сопротивлялся.
— …и вот в совокупности получаем: по кодексам двадцати планет — высшая мера наказания. Около полусотни ратуют за тюремное заключение (сроки от полугода до четырех тысяч лет), Растафара-2 и Христианская Толстовия вообще не наказывают за преступления. Калькулируем приговор, усредняем и получаем в результате…
— Довольно, я понял. — Владислав Борисович задумался. — Со священными животными вы поторопились, — сообщил он. — Всем известно, что антаресцы обожествляют горных козлов, а сириусяне — армию, но приравнивать одно к другому чревато. Патрульные могут подать на вас жалобу. По статье «об ответственности зa мелкий рогатый скот».
— Хорошо. Слушаюсь. Но остальное…
— Остальное тоже чушь.
Де Толль склонился над кожухом компьютера и тщательно его осмотрел. Затем выглянул в коридор:
— Капитан, зайдите, пожалуйста. Боюсь, нас ждет неприятный разговор.
— Слушаюсь!
Де Толль указал на верхнюю панель:
— Видите регулятор?
— Так точно, господин инспектор.
— Ослябийцы стремятся сделать свои компьютеры максимально удобными в настройке. ФЭД не исключение. Это регулятор справедливости. Вот один край шкалы: «Мир Полдня», «Великое Кольцо», а вот другой: «Тоталитарное общество», «Развитая демократия», «Военный коммунизм». Кто-то, протирая верхнюю крышку, сорвал защитную пломбу… вон она, кстати, валяется. И видите: регулятор выкручен почти до максимума?