Владислав Борисович и Яри сидели на полу и играли в поддавки. Доской служила тень от зарешеченного окна, шашками — разноцветные таблетки лжуфлекса (их заключенным выдали перед тем, как отправить в камеру).
Яри нехотя передвинул шашку.
— Интересно, — пробормотал он, — нас расстреляют или отправят на рудники?
— На доску смотри, умник, — недовольно отозвался де Толль. — Вон, две шашки под ударом.
— Извините, Владислав Борисович. Задумался.
Блики от лозунга на стене («Тщательно пережевывая наркотик правды, ты помогаешь обществу») расцвечивали мальчишечье лицо индейской татуировкой. Яри переходил, и две черные таблетки легли в его ладонь.
— Запить ничего нет? — спросил он с надеждой.
— Так глотай. Нам еще раскаянии полагается, а он горький.
Мальчишка поморщился и забросил таблетки в рот. Посидел некоторое время, прислушиваясь к своим ощущениям. Молчать было тяжело: флюиды лжуфлекса требовали выхода.
— Я хак-то хактохку хакху… — начал он.
— Прожуй, потом говори.
— Угу… — Яри сделал глотательное движение: — Я как-то карточку батину хакнул. Во везуха была! Месяц шоколадками питался.
— Вычислили?
— Не-э. Я на Барсика свалил, кота нашего. Он вечно на клавиатуре дрыхнет…
— Ну-ну.
— …а кроме того, он единственный на Лувре генетически модифицированный кот с задатками сетевого администратора. Владислав Борисович, не могу я больше!
— Ешь давай. И вообще, играть надо лучше.
Яри вздохнул:
— Зачем нам вообще эту дрянь жевать?
— Ну, а как же ты хочешь? Мы — преступники высшего ранга. Тут или допрос категории «А» с применением пыток, или доза лжуфлекса.
По-своему де Толль мальчишку жалел. Лжуфлекс активизирует выработку гормона привратомина, отвечающего за фантазию. К тому времени, как подозреваемых поведут на допрос, действие лжуфлекса кончится и наступит абстинентный синдром. Истощенный многочасовым враньем организм не сумеет произвести привратомина даже на простенькую увертку. Дети и подростки от лжуфлекса страдают сильнее, чем взрослые. При их фантазии отходняк может длиться неделю.
При их фантазии отходняк может длиться неделю.
Представляете: неделю не врать?!
— А все-таки объясни, зачем тебя к водителю понесло?
— Ну, Владислав Борисович! — Мальчишка замялся. — Дело в том, что я принадлежу к древнему роду джедаев…
— Стоп. Подожди минутки две, пускай тебя отпустит.
Яри заморгал. Часов в камере не было, но наглядная агитация на стене сменялась через равные промежутки времени. Сорок шесть секунд — определил де Толль.
Лозунг «Чип в голове — роскошь, а не средство тоталитарного контроля» сменился на «Адвокатов придумали трусы», и де Толль кивнул:
— Говори.
— Владислав Борисович, но ведь в баке же Катькина сумочка была!
— Так не сама же Катя! Асуры стараются не загрязнять реблягу-аши животными белками. Трава, водоросли, картофельные очистки, тщательно вымытые пакеты из-под молока, технологический мусор…
— Простите. Но оно так выглядело…
— Да ничего. — Де Толль перегнулся через «доску». — Знаешь, кое-что мне удалось найти. Ходи!
Яри подставил шашку. Чиновник сбил ее и, с сожалением покатав на ладони, бросил в рот. Будь мальчишка понаблюдательнее, он бы заметил, что на самом деле таблетка упала за манжету рубашки.
— Я нашел в бачке флешку с последними Катиными рисунками. Реблягу-аши — хороший растворитель… еще немного, и мы бы опоздали. С Катей расправились из-за чего-то, что было в этих рисунках.
— Вы серьезно?!
— Более чем.
— Блин, а я полицию вызвал…
— Зря. На Землю давно сигналы из космоса шли, будто у луврчан неладно. Все асурской мафией перекуплено, и полиция тоже. Думаешь, меня просто так прислали? О-о, брат…
Яри не удержался, хихикнул. Хорошо, когда кто-то не теряет присутствия духа. Он вспомнил миг, когда заглянул в бачок с реблягу-аши, и у него вновь заныло в ушах. Так, значит, это не Катя была?
Слава богу!
Значит, ее еще можно спасти.
Лучшую на свете Катенку.
— Владислав Борисович, — он понизил голос, — надо бежать отсюда. У меня планарный кортик есть.
— И ты можешь прорезать стену? — Чиновник посмотрел на него с интересом.
— Вообще-то нет… Но учитель говорил, будто в трудной ситуации прорезаются сверхспособности!
— Угу. А к парализаторам у тебя тоже сверхспособности? Ешь давай.
Инспектор сбил несколько шашек и опять спрятал в рукав. На то у него был свой резон. В малых количествах лжуфлекс заставляет врать, но большая доза действует как мощный наркотик, улучшая реакцию и скорость движений.
Интуиция подсказывала, что и то, и другое в ближайшее время понадобятся. Вряд ли губернатор позволит жить таким опасным свидетелям.
…От ножа де Толля спасло чудо. Бросившись в атаку, асур замешкался, чтобы поклониться статуэтке геккона-жругра, покровителя реблягу-аши. Поднырнув под руку с ножом, инспектор выкатился из фургона.
— Дварака инспектара, — донеслось из-за спины клекочущее, — осквернира реблягу-аши!
— Смерть ему! — загоготало вокруг, отражаясь от домов и деревьев.
Инспектор вскочил на ноги. От удара об асфальт саднило колено. Кости ныли, напоминая о возрасте не мальчика, но мужа. Он грудью налег на дверь фургона, и пальцы асура, просунувшиеся в щель, хрустнули, сминаясь.