— …колючку от хвоста!
— А теперь брысь, червячата. Наловите куколок древесного жука на ужин. И следите, чтобы он не отложил вам яйца в глаза и ноздри. Иначе вы станете последними кровью и никто вас не станет любить. И у вас никогда не будет мам и пап. Поняли?
— Да, высший предел няня!
Асурята разбежались по двору. Няня почтительно склонилась перед Ньяшей:
— Двести пятьдесят тысяч сто двадцать восьмая кровью Ньяша Убсаланг, гляжу в небо. Уф, сорванцы! Что привело вас сюда?
— Встань, пятьсот миллионов девятьсот тридцать три тысячи сорок шестая кровью Урайам Байагу. Со мною гость без числа крови. Его имя — человек Николай.
Урайам посмотрела на Николая с сочувствием:
— Гость без крови… Вы хотите осмотреть интернат?
— Если можно, пятьсот миллионов девятьсот тридцать три тысячи сорок пятая кровью Урайам Байагу.
У асуров чем меньше число крови, тем лучше. На щеках нянечки вспыхнул румянец:
— Проказник! Сорок шестая, а не сорок пятая! — Няня смущенно спрятала взор. — Ах, высший предел Ньяша, — воскликнула она мечтательно, — кого вы привели сюда? Этот юноша учтив и образован, как скальный геккон Савицкого.
— Это комплимент, — шепнула Ньяша человеку, — благодарите. — И добавила громко: — Высший предел Николай — лучший из людей. Его слова заставляют меня трепетать, подобно бабочке, в которую паук впрыснул порцию ядовитой слюны с желудочным соком.
— Весьма польщен, — пробормотал Макиавелли, кланяясь.
Няня взяла его под руку:
— Пойдемте, человек, я покажу вам интернат. Он предназначен для детей с расовым несовершенством человека Бедные малыши!
— Расовым… как вы сказали?..
— Несовершенством. Малышам предстоит родиться людьми — самой презираемой расой во вселенной.
— А как вы это определяете?
Няня посмотрела на человека с удивлением:
— Это же очень просто!
И в нескольких словах объяснила как. Здесь мы эту теорию приводить не будем — она общеизвестна. Интересующихся отсылаем к двадцатитомному труду академика Преображенского «О введении в некоторые аспекты расового реинкарнационного полиморфизма в применении к дискретной модели Убсаланг-Преображенского».
— А вот, кстати, интернат для детей с расовым несовершенством прэта.
За сетчатым забором желтел песок. Валялись сброшенные в кучу игрушки: плюшевые уховертки, игрушечный автомат с плазменным подствольником, куклы, голографические кубики, аппарат для раздачи пиццы и мороженого. Из кучи выглядывали любопытные детские глазенки.
— Это Римпоче, сын величайших кровью. Ребенок весит в шесть раз больше, чем положено для его возраста, и до сих пор не умеет говорить. Видите папку с картой рождения?
На всякий случай человек кивнул.
— Это история болезни. И он ее спер! Представляю, какой бардак у них с документацией.
Няня хотела добавить что-то еще, но послышался детский рев.
— Святая бабочка! — охнула Урайам.
И он ее спер! Представляю, какой бардак у них с документацией.
Няня хотела добавить что-то еще, но послышался детский рев.
— Святая бабочка! — охнула Урайам. — Это, наверное, Лабсанг. Он никогда не отрывает уховерткам головы перед тем, как есть.
Асури убежала. Николай прислонился лбом к сетке забора. Будущий прэта смотрел на него испуганными глазенками.
Вот она великая тайна рождений… Чтобы оставаться человеком, не нужно вести праведную жизнь. Молитвы и политика партии тоже ни при чем. Если верить Ньяше, все дело в честолюбии. Пока человек ищет славы и подвигов, он остается человеком.
Кто-то подергал его за штанину, отвлекая от растерянных мыслей. Николай опустил взгляд и увидел Ирсигу.
— Дядя, — сказала она, — а ты, что ли, мой папа?
— Нет, малышка. — Николай присел на корточки, с любопытством глядя на кроху. — Но твой папа скоро приедет за тобой.
— Вот и я говорю: зачем ты мне? У меня тыща милионов папов, — сообщила она с гордостью.
— Поздравляю.
Ирсигу потрогала Николая под мышкой:
— А тебе, что ли, пятнистый бородав руки откусил?
— Нет. Я таким родился.
— Бедненький! Знаешь что?.. Укради куклу у Римпоче. Будешь моим папом. А где перелезть забор, я покажу.
Порой судьбы доминионов зависят от маленького безрассудства. Капитан мог отказаться — и раса людей медленно угасла бы, задавленная чужаками. Но Николаем вдруг овладело бесшабашное настроение. Он перемахнул через ограждение и двинулся к Римпоче.
— Извини, парень. У тебя слишком много игрушек. Вряд ли ты успеваешь играть всеми.
Под отчаянный рев малыша Макиавелли вытащил из • кучи уродливую куклу. Заодно прихватил историю болезни с картой рождения малыша. Пригодится для земной науки, решил он.
При виде куклы Ирсигу чуть не задохнулась от счастья.
— Здоровски! Ты лучший папка на свете!
И умчалась, прижимая куклу к груди.
— Мой папка — герой! — кричала она. — Он человек! Из земли героев!
…Никто и знать не знал, что в тот миг свершается чудо и судьбы вселенной решает кроха-асури.
Слова эти стали пророческими.
Ирсигу подарила человечеству расовую идею.
Быть доминионом героев непросто, и люди с честью несли свое предназначение. Не матрешечники и горлопаны, но герои труда, науки, искусства. Во время Первого Асурского конфликта линкор «Паллада» остановил вражескую армию одним лишь славным именем своего командира. Асурский адмирал отказался сражаться с легендой».