С отвращением он выбросил оружие. Сталь клацнула о камни, и тут грохнул выстрел.
Мальчишка замер.
Утан покачнулась, заваливаясь назад.
Рука ее выпустила Тайкины волосы. Девочка тут же вывернулась из-под ладони и бросилась к Вельке, всхлипывая и оскальзываясь на камнях. Добежав, она вцепилась в него, как испуганный зверек.
Глаза Утан закатились. Она подняла руки к горлу, словно ей нечем было дышать. По лицу ее разлилась бледность. Асури прикрыла рот ладонью и оглушительно чихнула.
— Извините, — объяснила она сконфуженно. — У меня аллергия на молочай. — И к Вельке: — Это был твой последний шанс, Берику? Ты ведь тоже идешь путем бабочки. Эй, Раймон!
Пират поднял голову.
— Да, госпожа?
— Принеси пистолет. Закончим со всем этим побыстрее… Намса заждался, да и я, признаться, тоже.
Невозмутимый Насундук полез в заросли шипар отыскивать оружие. Велька поднял Таю на ноги:
— Как ты?.. — спросил шепотом. — Живая?..
Девочка кивнула. Выглядела она неважно: на виске царапина, в уголке губ запеклась кровь.
Велька сжал кулаки. Ну, если крабиха ее била! Да он тогда…
В висках запульсировал тонкий противный звон.
— Намса говорил, ты опасен. — Майя присела на корточки, вглядываясь в мальчишечье лицо.
— А я смотрю, ты из породы двуруких сладких слизней. Но все это неважно… — Она потерла виски ладонями. — Устала я, головастик… Столько лет за него сражалась, крылохвоста. Чувствую себя старой самкой друга человека.
— Сукой, — с вызовом подсказал Велька. Звон в ушах стал сильнее.
— Сукой, — согласилась Утан. — Наверное, это обидно, да?.. Не обидней, чем умирать. Сейчас мои подручные пожарят омлет из паутичих яиц. На возрождение дакини потребуется много белка… но вас двоих для начала хватит. Остальных головастиков найду попозже. — Она обернулась. — Человек Раймон, ты роешь брачную нору самке гигантской медведки? Отчего так долго?
— Торопиться некуда, — просипел тот. — Но тр-ста — четыреста асурьен могли бы меня ускорить.
— Возьми в корзине пригоршню яиц. Они как раз столько и стоят.
Шорох и возня в кустах приутихли. Вспыхнул фонарик, освещая заинтересованную физиономию Насундука:
— Эт ведь паутичьи яйца?.. Те самые, да?.. — И сам себе ответил: — Никто из людей ник-гда их не пробовал. А г-ворят, они целебные.
— Попробуй, человек. И ради Совершенствователя, не медли! Тебя только за богомолом посылать.
Раймон покопался в корзине и достал пару штук.
— С д-тства мечтал стать оперным певцом…
Пират задумчиво подкинул их в ладони, затем надбил одно о другое и оба опрокинул в рот.
— Хм… Неплохо, — продолжил он. Голос его звучал все чище и чище. — Да нет, это просто великолепно. Восхитительно!
— Эй, ты там! — заволновался капитан. — Все не съешь!
Голос Насундука завибрировал роскошными оперными обертонами:
— Хо-хо! Да я велик! Я просто Турилли и Старополи. Брошу пиратство, поступлю в оперу.
Бойтесь драконы и твари — титаны лютуют, —
запел он внезапно, —
Высших кровью гнев бурлит.
Эй, полководцы и стали владыки, спасайтесь:
Клич титанов слышен вдали,
Гнев титанов.
Звуки расплескались по склону сопки. Вибрации оказались столь сильны, что раскололи несколько камней (в том числе тот, что триста лет служил домом старейшему травяку Лувра). Также они довели до истерики пичугу на ветке и превратили кандалы-неразлучники де Толля в горсть керамической крошки.
— Любитель классики, блин… — с ненавистью прошипела Тая. — Мы это в первом классе на уроке музыки проходили.
— Ага… — подтвердил Велька. — Скукотища… Тай, ты звон слышишь?
— Звон? Слышу… вроде. Смотри! Там, в небе!
Подростки задрали головы. В вышине, почти неразличимые в густой предночной синеве, кружили зловещие силуэты.
В точности как на Катином рисунке.
— Откуда здесь паутицы? — забеспокоилась асури. — Для них слишком рано. Кто включил генератор?
— Не знаю, — благодушно отозвался Насундук. На щеках его застыли разводы паутичьего желтка. — Не трогал я.
— Жертва бородава, — почти ласково объяснила ему Майя. — Не включал, так выключи! Паутицы сожрут каждого, кто прикоснулся к их яйцам.
— Не включал, так выключи! Паутицы сожрут каждого, кто прикоснулся к их яйцам.
С неба сорвался яростный крик, будто шилом провели по живому стеклу. Бандиты не сговариваясь бросились к генератору.
— Тут пульт разбит!
— Пулей расколошматило!
«Так вот куда стрелял кресильон!» — догадался Велька.
Крик усилился — десятки, сотни шил! — и Велька, схватив девчонку за руку, потянул ее к белому пятну парусины.
— Бежим! Сейчас такое начнется!..
Убежать им не удалось. Огромная паутица сшибла их с ног, расшвыряв в стороны. Велька запомнил только хлопанье крыльев да хлесткий удар, словно пакетом теплого киселя по ребрам. И чувство пустоты в ладони.
— Тая?!..
Девчонки нигде не было видно. В световом пятне мелькнул Раймон. Глаза пирата горели сумасшедшим, безудержным счастьем. Миг — и по нему фрезой ударила паутица, высекая алую стружку. Майя бросилась к гравикабине, но с неба рухнули несколько живых комков, погребая асури под колеблющейся кучей.
Мир наполнился визгом, хрипом и суматошным колотьем крыльев.
— Та-а-я-а-а!
Велька заметил светлое пятно блузки и со всех ног бросился к нему. Навстречу сунулась ощеренная морда чудовища, Велька не останавливаясь пнул ее каблуком в глаз.