— Господа и дамы! — объявил Джиакомо. — Сейчас вам будут показаны трагикомические сценки из жизни. Великое и смешное рядом! Полное отсутствие табу и всяческих условностей! Взлом стереотипов и крушение психологических доминант!
Следующих слов труппа ждала затаив дыхание. Артисты переглядывались: решалась их судьба. Репризы Бата редко обходились без несчастных случаев.
— Наш первый номер, — директор «Макабра» выдержал паузу… — «Волка ноги кормят»!
Артисты перевели дух. Кто-то ободряюще похлопал по плечу Гадкого Пятиклассника. Тот затопал к выходу, став вдруг невыразимо жалким и трогательным в своей школьной форме с помочами и скаутской звездочкой на лацкане.
Тот затопал к выходу, став вдруг невыразимо жалким и трогательным в своей школьной форме с помочами и скаутской звездочкой на лацкане.
Пятикласснику было далеко за сорок. Сокровище это Джиакомо откопал много лет назад на Идиллии-4, на дневном сеансе «Кровавой сауны в термах марсианского Калигулы». Коленька в тот день просто не пошел в школу. Подделал записку директору школы («У бабушки птичи грип. Ну, жна пирисатка почки атпустите Колю пажалуста».) и отправился гулять.
По пути Коленьке встретились: первоклассник Феденька (минус деньги на завтрак), третьеклассница Светочка (выдранная коса), литератор Василий М. (заикание и депрессия).
— Ужасная молодежь, — сокрушались прохожие. — И что из него вырастет, мерзавца? Эй, лоботряс, — кричали они, — вон, старушка на перекрестке. Перевел бы, негодяй!
— Легко, — отвечал Коленька. — Олд клюшка он зе кросс-роад, [8] — и, довольный шалостью, прыгал на одной ножке.
Сами понимаете, такого ужасного мальчика мог ожидать только самый ужасный конец. И Коленька еще легко отделался, попав в «Макабр». Колония по нему, мерзавцу, плакала.
Джиакомо принял мальчишку с распростертыми объятиями. Вживил ему импланты «Пиноккио», «Чебурашка» и «Остров доктора Моро», посадил на диету из метаморфирующих наноботов. После этого Коленька стал известен на многих планетах как исполнитель номеров «Волка ноги кормят», «Мне мама в детстве выколола глазки», «Нет ручек — нет конфетки» и суперхита «Палка, палка, огуречик». Жалкую судьбу этого хулигана можно привести в пример всем любителям легкой жизни. [9]
И вот настал Колин звездный час. Лисенок побежала превращаться в волка. Роль эта требовала от нее полного напряжения сил. Прэта о волках имел весьма приблизительное представление, он путал количество ног и попадал впросак с цветом шерсти. Поэтому от Лисенка требовалось все актерское мастерство, чтобы сгладить промахи симбионта.
— Это что, волк? — удивился принц. — А что у него в пасти?
— Второй набор челюстей, — с готовностью пояснил Джиакомо. — Синкретичная символика неопостмодернизма. А вот сейчас, ваше высоч… велич… — заметался он, не зная, к кому обращаться, — сейчас перед вами разовьется преамбула. Дело в том, что наш волк, — Джиакомо деликатно понизил голос, — латентный вегетарианец. И пока не знает о своих природных наклонностях. А вот появляется жертва…
Имелся, имелся за Батом грешок. В порыве откровенности он мог на раз выложить весь сюжет представления. Знающие люди старались с ним в театр не ходить. Незнающие били морду.
— Ну, хорошо… — согласился Людовик. — Линия сего опуса мне, пожалуй, ясна. Закончим с этим.
Повинуясь знаку, Лисенок и Гадкий Пятиклассник убрались со сцены. Джиакомо с болоночьей преданностью смотрел на короля.
— Вполне… вполне… — бормотал Людовик. — Есть, знаете ли, некая синкретичность… Ну, а вот тут, — он провел пальцем по списку, — «Пламень и лед», «Истинное лицо Иринея Севера», «Зеркало»…
— «Зеркало»? — встрепенулся Бат. — Это мы мигом, ваше величество! Это нам…
Волопегея и Мак-Лоун с тревогой смотрели на счастливчика. Инициатива уплывала к Бату, это следовало срочно исправлять.
Инициатива уплывала к Бату, это следовало срочно исправлять.
— Как вы сказали? — спросил Мак-Лоун. — Ириней Север? Герой доминиона людей?
Людовик и министр культуры с интересом посмотрели на наглеца.
— Если это тот самый Север, то император будет его искать, — продолжал Мак-Лоун.
— И еще как будет, — радостно поддержал министр. — Версаль по кирпичику разберет!
Он стянул с головы платок и вытер щеки. Пот струями катился по его лицу — в точности, как несколькими минутами раньше с Мак-Лоуна.
— А приведите его, — предложил король. — Я знавал когда-то одного Иринея. Подумать только, живой герой доминиона!
— Скорее мертвый, — пробурчал Мак-Лоун.
Ириней все слышал. Он не стал дожидаться, пока Лисенок притащит его в кандалах-неразлучниках, и вышел сам.
— Здравствуй, Люк, — поклонился королю.
— Ир? Ну, здравствуй!
Глаза короля и узника встретились. Ириней не отвел взгляд, и это пришлось сделать королю.
— Как изменчива судьба… — пробормотал он. — Помнится, гадалка нагадала мне гибель от ножа кинкара. А тебе — дорогу дальнюю, интерес пиковый и в попутчики тайну тайн… Помнишь Аурверашу, цыганку?
— Дивку? — Ириней усмехнулся. — Как забыть… Люк, похоже, она нас обманула.
— Вот и я думаю… Соврала, а?! — И Король Солнца расхохотался — звучно и со вкусом, приглашая всех посмеяться за компанию.