— Звук странный… — протянул асур («зивук ситараний» вышло у него). — В детстве отец брал меня на болота, слышите, командор? — Он кошачьей походкой двинулся к ящикам, за которыми притаился мальчишка. — В омуте сидели наши рабы, те, чье число крови позорнее…
Велька распластался по камню. Ну, влип!
— Один карлик крови выбрался. Такое бывает. Иногда. Он скрывался в зарослях росянки, подкарауливая меньших кровью. Росянка пожирала его бедра, живот, половые органы. Отец сказал мне: «Слышишь? Так звучит предательство».
— Постойте, Намса, — перебил его человек. — Какой звук, что вы! Пещера под маскирующим полем. Чихнешь, и то эха не будет. Или вы мне не доверяете?
— Доверие сродни меду росянки на ногах. — Гость остановился в двух шагах от Вельки. — Если его слишком много, обнажатся крашенные киноварью кости. Это позор. Я лучше надену северное лицо.
Асур помотал головой, и щеки его обвисли, словно бульдожьи брыли. Морщинка на лбу расползлась, выпуская третий глаз. Видимо, это и было то самое северное лицо, о котором он говорил.
Велька затаил дыхание. Он кое-что знал об асурах. Книжки читал, фильмы смотрел. Надев северное лицо, Намса превращался чуть ли не в провидца. Тут уж не скроешься… Вместе с тем это считалось ужасным оскорблением. Как если бы он сказал: «Ты беспомощен, человек.
Тут уж не скроешься… Вместе с тем это считалось ужасным оскорблением. Как если бы он сказал: «Ты беспомощен, человек. Мне приходится смотреть за нас двоих».
Командор это прекрасно знал. Он дождался, пока на белок третьего глаза наползет медяшка радужки, и влепил асуру пощечину.
— Вы забываетесь, — холодно сообщил он. — Я офицер доминиона людей! Что за варварская бестактность? Вы ищете поединка?
Лицо асура перекосилось, словно разваренный пельмень. Офицер отступил на шаг, сжимая кулаки. Боксер, сразу понял Велька. Вот только в рукопашном бою асуры куда опаснее людей.
Намса драться не стал. Он уселся на бетон, обхватив голову руками; глазницы его заплыли мякотью, уши затянуло белой пленкой. Впервые в жизни Велька увидел, как асур теряет лицо.
— Высший кровью, — простонал тот, — пусть богомол простит меня, а не вы, командор! Я ужасно опозорился. Гляжу на вас снизу вверх.
Велька перевел дух. Прятаться за ящиками становилось все сложнее. Хотелось чихнуть. Ноги затекли от неудобной позы, а каменная крошка за воротником колола шею. И все-таки заговорщики — а он уже не сомневался, что перед ним заговорщики, — его пока не обнаружили.
— Так, — командор отряхнул руки, — верительными грамотами мы обменялись… Теперь рассказывайте: с чем вас послали?
— Мы организовали банду. — Асур так и не справился со своим лицом, и оно свисало безобразными липкими лохмотьями. — По-вашему — «акционерное общество». У нас к вам дело и подарок.
— Подарок?
— Вот он.
Асур протянул командору сверкающую искорку. Велька едва не выпрыгнул из-за ящиков. Портал! Облитое амальгамой зерно… вернее, половинка зерна, из которого потом вырастет огромное зеркало в узорчатой рамке.
Порталы — это технология прэта. Куда более загадочная и могущественная, чем силовые поля. Вторую половину зерна можно увезти куда угодно — главное, чтобы расстояние не превышало шестидесяти парсеков. Они станут расти и искать друг друга. А когда найдут, между зеркалами проляжет коридор бесконечности, по которому можно путешествовать с одной планеты на другую, не тратя месяцы на межзвездные перелеты.
— Точка выхода? — отрывисто спросил «командор».
— Версаль.
— Версаль… Интересно. — Он разъединил каплю на две половины и вновь соединил. — Портал с одной окраинной звездной системы на другую… Кажется, я понимаю вашу игру. Впрочем, — оборвал он себя, — это не мое дело. Как доминион асуров собирается договариваться с версальцами?
— Мой отец говорил: дорога веселой бабочки — открытая дорога. На Версале живет наш человек. Отдайте ему половину зерна, он устроит все остальное. Мы будем иногда пользоваться порталом. Мы и, возможно, кинкары.
— Кинкары, значит… Заговор двух рас… Как я найду этого «вашего человека»?
— Это самое простое, — махнул рукой асур. — Отправляйтесь на Версаль. Как говорил мой отец, неважно, что крыло бабочки издает звук «баку-баку». Воробей все равно найдет ее, полюбит, пошлет традиционный вызов на бой и… Вы понимаете мою мысль? — Человек кивнул, и асур продолжил: — …убьет ее. Споет веселую песенку, съест печень и продолжит свой путь воина.
Человек спрятал зерно в нагрудный карман мундира.
Человек спрятал зерно в нагрудный карман мундира.
— Благодарю вас, Намса. Общаясь с вами, я становлюсь мудрее. У меня делается — как это говорят асуры? — восточное лицо. Жаль только, что беседе нашей не суждено состояться вновь.
— Разве что в следующем рождении, — подтвердил Намса, осторожно трогая лохмотья кожи. Те свисали, словно тесто, забытое на солнцепеке. — Я, видите ли, опозорен. Теперь мне одна дорога — к смерти.
— Понимаю, Намса. Вот вам мой совет: держитесь подальше от так называемых Скалищ. Там часто бродят детеныши людей. Они любопытны и могут обнаружить ваш труп. Лучше всего, если вы заплывете подальше в море. Пусть рыбы съедят ваше мясо. Особенно хорошо, если найдете рыбину жемчужно-серого цвета с головой, напоминающей молот. Также можете закопаться на южной оконечности Острова или в Челесте. Отыщите колонию травяков или гнездо паутицы. У паутиц сезон размножения. Если одна из них отложит в вас яйца, уже через месяц не останется даже покрытых киноварью костей. Понимаете меня?