— Генерал, — вмешалась асури, — со станции доставили мой багаж.
— Генерал, — вмешалась асури, — со станции доставили мой багаж. Вы позволите этому юноше перенести его в мое жилище?
— А?.. Что?.. Хорошо, позволю.
— Одному будет тяжело. Пусть тот милый мальчик…
— Тилль?
— Да, Тилль. Он тоже присоединится к нам.
— Хорошо.
Велька прищелкнул каблуками:
— Разрешите идти, господин генерал-майор?
— Да. То есть нет… Постой, пока. — Генерал огляделся и поманил мальчишку пальцем. Они отошли в сторону.
— Слушай, парень, — спросил Шепетов-старший вполголоса, — значит, на Креси… — он замялся, подыскивая выражение помягче, — инцидент?
— Так точно. Парниковый эффект. Нас по другим училищам рассовали.
— Вот некстати-то. И с патрулем тоже… Ишь, герой!.. Надеюсь, ты не собираешься здесь задерживаться надолго?
— Никак нет.
— Я буду вызванивать Беренику. Инцидент мы уладим. Пока же оставайся здесь. На какое-то время перекантуешься в корпусе, а там…
— Есть перекантоваться в корпусе!
— Вот и славно. Иди, мальчик.
Закончив разговор с отцом, Велька расслабился, словно порталом с Земли на Луну перешел. Плечи расправились, макушка вытянулась вверх — будто действительно гравитация уменьшилась.
— Ловкий мальчишка, — заметил полковник, когда Майя с мальчишками ушли. — Но, похоже, тебе он чем-то не угодил.
— А… — поморщился Кобаль. — В семье не без урода. Видит бог, я старался быть справедливым. Но временами накатывает… Я ведь помню, каким ребенком был Абель. Этот на него совершенно не похож.
Сам полковник Абеля Шепетова не застал: герой доминиона погиб больше пятнадцати лет назад. Но фотографии видел и не раз. Трудно себе представить более несхожих людей, чем братья.
Смутное подозрение не давало ему покоя. Не понимая еще до конца, что его тревожит, Алексей Семенович открыл лог стенда, за которым стоял Велька.
«Запуск демонстрационно-тактической игры — 20:43:17, — вспыхнуло на экране. И затем:
Получение распоряжения вышестоящих управлений ГО об атаке — 20:43:17.
Переход на военное положение — 20:56:53.
Оповещения начальников районных штабов — 20:56:55…»
И так далее. Получалась интересная ситуация: мальчишка запустил игру примерно в тот момент, когда Тилль открыл дверь. А потом целых тринадцать минут равнодушно пялился на стенд, наблюдая, как механоиды жрут мирное население. К кнопкам и не прикасался.
Багря покачал головой. Из мальчишки получится хороший разведчик. Оглянувшись — не подглядывает ли кто? — он ткнул в клавишу «delete». С этого момента Майя никак не смогла бы уличить Вельку в шпионаже.
Глава
12 ЧЕСТНОЕ ДОМИНИОННОЕ СЛОВО
Шатон со своими улочками, башенками, галереями и садиками больше напоминает маленький город, чем крепость. У домов преподавателей есть крохотные дворики, обнесенные резными стенами; есть оранжереи и сады. В праздники поверка устраивается на площади Славы Доминиона.
Зимой, в период бурь, — в гроте Боевых Фонарей.
Как это бывает в гористых местностях, солнце скрылось за горизонтом в считаные минуты. Вечерний ветер нес со стороны моря брызги и вонь гниющих водорослей. В лучах прожекторов тени кадетов вырастали до немыслимых размеров, сбегая за стену в самоволку. Прячущиеся меж зубцами стены фонарики подмигивали мальчишкам: не дрейфь, ребя! Скоро отбой!
Строй кадетов обреченно замер, ожидая экзекуции.
— Ну, что, господа кадеты? — неслось над рядами. — Облажались?
В голосе Алексея Семеновича звучало презрение:
— Морду эмкаушникам, значит, набить тихо не можем. Не умеем. Патруль обязательно надо приплести… Кадет Сафонов!
— Я! — Димка качнулся вперед.
— Выйти из строя! Где вы взяли кинетическую плеть?
Димка молчал.
— Так, значит… Шкодить умеем. Как отвечать — пальцем деланы. Кадет Михельсон!
Полковник вызвал всех, кто участвовал в вылазке. Всех, кроме Тилля и Вельки, — этих на поверке не оказалось.
— Что ж, голубчики-соколики… Гуси-лебеди вы мои, пингвины-страусы. Я не спрашиваю, зачем вы это сделали, хоть и догадываюсь. — Полковник заложил руки за спину и покачивался с каблука на носок. — Мушкетеры короля, мать вашу! Дуэлянты, забияки…
Началась самая тяжелая часть. Полковник высказал все, что думает о неудачливых мстителях. Вспомнил он и о драке с патрулем. Поступи от патрульных официальная бумага, говорил он, все бы участники вылетели из корпуса как миленькие. А так — останутся легендой «кассадовки». Но и наказание будет соответствующим.
Легендарным.
При этих словах мальчишки перевели дух. Обошлось… Наряды вне очереди не самое страшное. Должен же кто-то драить Шатон и стоять в карауле? Месяц без увольнительных всему корпусу, это, правда, ой… Но ладно, переживем.
Они ошибались. Худшее Аленыч приберег под конец:
— Это все цветочки были, господа кадеты, — сообщил он буднично. — А ягодки сейчас пойдут. Из музея корпуса пропала реликвия — пуля лейтенанта Кассада. Сами понимаете, чем пахнет. — Тут он не выдержал: — Сявочье! Гнусное войско! Кассад — герой доминиона. Лучше бы вы Шатон на толкучку снесли. Или капитана Уфимского работорговцам продали.
Даже в неясном свете фонарей было видно, как побагровел Уфимский. В строю бултыхнулся одинокий смешок.
— В момент обнаружения пропажи, — продолжал Алексей Семенович, — на посту у музея стоял кадет Бурягин. Бурягин, выйти из строя!