Де Толль молча протянул билет на поезд. Повозившись немного. Яри изобразил нечто вроде бутерброда из тараканов.
— Второй точно такой же.
Теперь пришел черед инспектора морщить лоб:
— Два подряд? Похоже на «вечность»… Или «котлету», но та пишется через «хлеб». Где-то я такой асуроглиф видел.
Он присел на скамейку и задумался. Загадочный асуроглиф крутился перед внутренним взором, дразнил, не давая покоя.
— Есть одна штучка, — наконец сообщил инспектор мальчишке. — Друзья из Нового Иерусалима подарили. «Яндекс-блокнот» называется.
— Знаю я их, — поморщился Яри. — Какую-нибудь ерунду спросишь, а в ответ: «По вашему запросу найдено пять миллионов страниц фигни. Выводить фигню постранично или всю сразу?»
— Зачем ты так, Яри? Наука не стоит на месте. Этот блокнот, — он весомо покачал им в воздухе, — по каждому запросу выдает один единственный ответ, наилучший в данной ситуации.
Я, правда, еще не пользовался, но так написано в рекламном проспекте. Давай попробуем.
Он раскрыл блокнот и написал в верхней части листа: «Где находится вечность вечности?» Встроенный в корешок компьютер поморгал огоньком интернет-подключения и выдал: «Вам в философском смысле или так?»
Де Толль почесал в затылке.
— Надо четче формулировать вопрос, — решил он. И дополнил: «Где находится машина с асуроглифом «вечность вечности» на борту?»
«Почему вы спрашиваете?» — вспыхнуло на листе.
И понеслось.
«Таки это для вас важно?»
«Зачем вы травите?»
«Ой, не смешите мои индексаторы!»
Кто знает, сколько бы продолжалась эта безмолвная дуэль, но тут Яри схватил инспектора за руку:
— Смотрите, вот она!
Из переулка на площадь выезжала машина с загадочными асуроглифами на борту. Только сейчас Владислав Борисович вспомнил, где их видел — на вывеске вокзального ресторана.
— Инспекция по делам пограничных планет, — шагнул он навстречу машине, доставая удостоверение. — Остановитесь, пожалуйста.
Грузовик послушно стал. В окошко высунулась кругленькая лоснящаяся физиономия асура:
— Смотрю в небо, уважаемый господин человек. Что угодно вашей клешне?
— Здравствуйте. Я хотел бы задать несколько вопросов.
Асур вышел из машины. Золотой цвет удостоверения означал, что его обладатель связан с Фронтиром. Фронтирьеров обитатели других доминионов побаивались.
— Речь идет о молодой девушке, — продолжал инспектор. — Вы могли ее видеть неподалеку, она рисовала картины. Мой друг утверждает, что девушка пропала. А вы проезжали мимо и могли ее видеть.
Лицо асура выразило недоумение:
— Господин человек? Пусть меня простит богомол, а не вы. Джончег Сильва не разбирается в девушках.
— Темноволосая, худенькая, вертлявая. Одета в пятнистую майку и продранные джинсы. Носит пирсинг.
— Уважаемый, я повар, а не модельер. — Джончег прикрыл ладонью глаза, словно защищаясь от солнца. — Вы, люди, похожи друг на друга, как крылья саранчи. И одеваетесь одинаково. Вон стоит человеческая самка, точь-в-точь по вашему описанию. Клянусь богомолом, на вашем месте я бы и не искал никого другого.
Де Толль оглянулся. У подземного перехода стояла старушка в трогательной девичьей маечке. К молодящимся бабусям инспектор относился» с жалостью и немного с презрением. Глупо цепляться за уходящее… Юным — восторженность и непостоянство души, пожилым — спокойствие мудрости.
— Это не она, — сообщил Яри. — Пусть откроет рефрижератор.
— Невозможно, человеческий детеныш. — Джончег смотрел на мальчишку с плохо скрываемой насмешкой. — То, что ты называешь рефрижератором, на самом деле передвижная компостная яма. В данный момент в ней протухает около тонны первосортной реблягу-аши. Клянусь богомолом, если мы откроем дверь, вонь заполнит площадь.
— Ну, и хорошо, — упрямо заявил мальчишка. — Вам же реклама будет.
— Вы напустите свежести, и реблягу-аши испортится. Пусть вас простит богомол, но не я: никто не позволит губить товар.
Инспектор задумался. Документы фронтирьера давали ему самые широкие полномочия. Асуру пришлось бы повиноваться без слов, но вот потом… Шум в прессе, расследование, комиссии, протесты из асурского посольства.
А до пенсии несколько дней. Ах, как некстати!
Яри обернулся к инспектору. Отчаянные глаза мальчишки не знали никакого «потом». Де Толль отбросил колебания.
— Открывайте. — Он похлопал по ладони удостоверением. — Я читал ваше меню, Джончег. Там написано, что посетитель имеет право самолично выбрать реблягу-аши, которое будет есть.
— Но при этом обязан его съесть, — напомнил асур.
Инспектор внимательно посмотрел на мальчишку:
— Соглашаешься?
— У меня нет денег.
— Ерунда. Я тебе куплю.
Не колеблясь, мальчишка шагнул к машине. Асур словно ждал этого. Он с достоинством достал ключи и отпер замок.
О запахе асурской еды Владислав Борисович представление имел. Все ж не совсем дикий человек. Но тонна реблягу-аши воняла совершенно непредставимо. Гнилые водоросли, малиновое варенье, хлорка и еще множество других запахов, которые он не различал, потому что обоняние просило пощады.
— Давай, парень, — поторопил он. — Скоро сюда служба экологии прибудет.
— Угу.
С решимостью самоубийцы курсант бросился в фургон. Асур наблюдал за ним с жалостью и насмешкой.