Приготовишки.
— Ребята, — позвал Велька, — только тс-с!.. Вы нам поможете мимо Аленыча проскочить?
— Тайком?
— Ну.
Пацаны переглянулись.
— А я вас автомат разбирать научу, — быстро добавил Велька. — И чистить дам.
— Автомат?! Круто! — Мальчишки восторженно переглянулись. — А что надо сделать?
Берсальер объяснил. Малыши захихикали.
— Ну, бегом! — напутствовал он их, а сам взял Таю за руку. — Пошли. Сейчас Аленычу не до нас будет.
Мальчишки нырнули в кусты. Один из них выскочил перед полковником и лихо откозырял. Тот хмуро ответил на приветствие. Едва он опустил руку, как выскочил второй пацаненок, за ним третий. Приготовишки не настоящие кадеты, но приветствовать офицеров должны по уставу. И те обязаны им отвечать.
В это время к воротам сада подъехал автомобиль. Торопливо откозыриваясь, Алексей Семенович бросился ему навстречу.
— Дылда приехала, — удивилась Тая. — Что ей здесь надо?
Этот вопрос и Вельку интересовал. Зачем асурской шпионке приезжать в кадетский корпус? Что она ищет? Ей в Виттенберг надо, там архивы, правительство! Или в Северину, где секретные заводы.
Странно это…
Пока Алексей Семенович любезничал с Майей, Велька и Тая проскользнули в Шатон.
Дежурный офицер изучил Велькины документы, связался с начальством и хмуро кивнул:
— Проходите. Майор Лютый вас уже ждет.
— Кто-кто?
— Замповос [3] наш, Лютый Михаил Уранович. Тебе, парень к девяти дьяволам отправляться, так что ни пуха.
— К черту.
У Вельки екнуло в груди. Замповос — мужик въедливый. Политическая грамотность, расовая терпимость (или нетерпимость — это уж как повернется), моральный облик гражданина доминиона — все в его ведении. Новому кадету с ним не встретиться нельзя. Но Велька-то рассчитывал сперва переговорить с отцом.
— Во влип… — помрачнел он.
— Ничего, выкрутишься. — Тая погладила его по плечу. — Удачи, Вельчик!
И Велька отправился к девяти дьяволам, в кабинет номер «99».
В приемной девяти дьяволов он оказался не один. На кожаном диване сидел мальчишка. Щупленький, узколицый, с испуганными черными глазами. Уши трогательно лопушились под фуражкой.
— Привет, Тилль, — стараясь выглядеть беззаботным, бросил Велька. — МУ у себя?
— Кто?..
— Ну, этот… начповос.
Пацан уткнулся взглядом в носки своих ботинок. Велька пожал плечами. Этого он никогда не понимал. Старшие офицеры, они, конечно, страшные, но здесь-то, в приемной, чего дрожать?
Однако беспокойство Тилля передалось и ему. Давя предательский холодок в груди, он шагнул в кабинет.
— Господин майор, — вытянулся в струнку, — курсант Велетин Шепетов по вашему приказанию прибыл!
Сидящий за столом офицер поднял глаза. Вот так сюрприз! Начповосом оказался «хилый человек номер раз». Тот самый, от которого Велька неудачно сбежал когда-то в подземные ходы Шатона.
— «Пикачу» прибывает, — без энтузиазма отозвался «хилый», — к барышням в интересные места. А курсанты… — он ненадолго задумался, — да, курсанты тоже прибывают. Но как именно?
— Бодро. С готовностью служить доминиону.
Такого майор не ожидал:
— Верно, курсант. А еще — дисциплинированно, без нарушений злостного хулиганства. — И добавил: — Давай направление. Сейчас с делами закончу, будем разбираться, — и кивнул в сторону табурета-вертушки.
Велька отдал бумаги и уселся на табурет.
За окном сгущались сумерки. Двое кадетов перетаскивали вещи: нуль-саквояжи, зип-контейнеры и гипербаулы со встроенными холодильниками. В траве стояла огромная клетка с неприятной на вид бородавчатой тварью. От нее мальчишки старались держаться подальше.
— Ну-с, Шепетов, — наконец сказал майор, — докладывай. Все как есть, без фактического утаения.
— А что докладывать?
— Сам знаешь что. — «Хилый» пошелестел разложенными на столе бумажками. — Вот на тебя рапорт. Путаный, дурацкий, но — рапорт. И разбираться с ним придется мне.
Дверь в кабинет была плотно прикрыта, но Вельке показалось, что спину обдало холодом. Как это иногда случается с мальчишками, он занервничал и оттого выбрал не самую удачную манеру для общения.
— Ну, и что там пишут? — с растерянной улыбочкой поинтересовался он.
— Ну, и что там пишут? — с растерянной улыбочкой поинтересовался он.
— Пишут?.. Нехорошее пишут. Драка с патрулем, пишут, неуставные отношения с юнгами. Девицы-мамзелечки, карусель с мороженым. Ты, брат, у нас совсем как об стенку будешь… как его?.. Дуб. Понимаешь?
Майор перегнулся через стол. В зрачках его Велька увидел свое отражение: маленькое, скрюченное, невыразимо жалкое.
— А еще пишут про драку с патрулем. При отягчающих, заметь. Вот заключение ФЭДа, — он подцепил ногтями листок пластика, — пять лет исправработ. Что скажешь?
— На самом деле…
— Молчать! — Майор поджал губы. — Дело твое, парень, совсем хана. И лучше тебе не борзеть. В данный момент я твой лучший папа, мама и подружка. Понимаешь?
Велька не понимал. «Дохлому» пришлось объяснить поподробнее:
— Твое спасение, чтоб тебя в корпус приняли. Тогда все сладится: ты — гражданин Лувра, у тебя права и обязанности. Вот смотри, — он пошелестел бумажками, — патрульные не представились, гражданочку какую-то плетью пригрели. Несовершеннолетнюю. Ты сопротивление оказал, все путем. А можно ведь по-другому глянуть. — Он перевернул лист. — Вникаешь?