Внизу равнодушно шумел поток, готовый принять бухнувшиеся с высоты тела.
От падения, которое Ивар так явственно себе представил, его бросило в жар. По спине потек пот. Конунг крепче сжал повод, заставил себя глядеть только вперед. До края моста осталось с десяток шагов, когда из?за спины донесся треск ломающегося дерева, испуганно заржала лошадь.
Из?за валуна, над которым поднимался растрепанный столб дыма, высунулись головы в легких кожаных шлемах, ошеломленно уставились на пустой мост, который шатался и скрипел так, словно по нему шествовал караван верблюдов. На лицах караульных все явственнее проступало подозрение, что их обманывают…
— Давай!.. — Ивар махнул рукой. За его спиной тренькнула тетива, один из дозорных получил стрелу в лоб и с чмокающим стоном свалился за камень. Судя по выпучившимся глазам остальных, руны невидимости перестали действовать.
— Одину слава! — Почувствовав под ногами твердую землю, Ивар ощутил такое облегчение, что едва не рассмеялся. Отшвырнул повод — конь теперь никуда не денется, и выхватил меч, — Никого не выпускать!
Навстречу ему выскочили двое, завизжали истошно. Сверкнули изогнутые сабли.
Ивар взмахнул мечом, ударил быстро и страшно. Один из степняков рухнул наземь с широкой раной на груди, рука второго, отсеченная у локтя, шлепнулась рядом. Из обрубка хлестала кровь, смуглое лицо раненого медленно серело.
— Бабе Яге! — крикнул Ивар, выполняя данное в Тридесятом царстве обещание. Пусть старушка порадуется…
Мимо с оскаленной рожей пронесся Нерейд. От того места, где дозорные жгли костер, слышались полные ярости вопли, испуганное ржание лошадей.
Пусть старушка порадуется…
Мимо с оскаленной рожей пронесся Нерейд. От того места, где дозорные жгли костер, слышались полные ярости вопли, испуганное ржание лошадей. Взобравшийся на валун Харек раз за разом спускал тетиву, лицо его. было сосредоточенным, глаза сурово блестели.
Ивар ворвался в драку, словно тунец в стаю макрели. Сам себе не признался бы, но соскучился по схватке с обычными противниками, с людьми, в которой все решают воинское мастерство и боевая закалка.
Рядом махал длинным, тяжелым мечом Ингьяльд. Лезвие было окровавлено, багровые потеки украшали лицо Большой Руки, рот кривился в кровожадной усмешке. И не скажешь, что это мудрый эриль, ведающий тайны рун…
Ивар отбил направленный в голову удар, и тут же в груди его противника словно расцвел цветок с лепестками из белых перьев. Стрела пробила доспехи, вонзилась внутрь по самое оперение.
— Ну вот, уже все кончились, — тяжело дыша, сказал Нерейд. — Я только начал разогреваться
— Ничего, будут еще, — утешил его Ивар. — Ну что, никто не улизнул?
— Никто, — гордо сказал с верхушки валуна Харек. — Я всех лошадей перестрелял, на чем им было уходить?
— Молодец, — похвалил Ивар. — Добиваем раненых и вперед.
— А может, тут заночуем? — предложил Нерейд. — Чего ноги зря околачивать?
— Не стоит. — Ингьяльд деловито вытирал клинок об одежду одного из убитых. Длинное лезвие сыто блестело. — Место битвы всегда привлекает всякую нечисть. Ты же не хочешь проснуться с обглоданными боками?
— Пожалуй, нет. — Болтун быстро вложил меч в ножны. — Ну что, поехали? Я готов!
Эйрик деловито бродил между поверженных врагов, по очереди втыкал каждому в горло меч. Лицо у него было спокойное, отрешенное, он даже что?то напевал под нос. Привычная работа не вызывала у старого воина никаких чувств.
Тропа нырнула в ущелье. Хотя светило стояло высоко, солнечные лучи не проникали в темную глубину, и оттуда веяло стужей. Снизу слышался равномерный клацающий звук — когти стучали по камням.
— Что, точно нет другой дороги? — спросил Нерейд, заглядывая в ущелье. В голосе рыжего воина слышалось что угодно, только не жизнерадостность.
— Может, и есть, — ответил Ивар. — Да только я ее не знаю… Можно попробовать обойти, но сколько мы на это потратим? Месяц? Два?
В стороны, сколько хватало глаз, тянулась мешанина обрывов, пропастей, острых пиков и отвесных стен Дорогу среди них отыскал бы разве что горный козел, да и то не всякий.
А впереди — всего лишь ущелье,
Ивар еще раз заглянул вниз. На него, злобно выкатив желтые, словно лучащиеся золотом глаза, смотрела тварь размером с доброго быка. Ее бока, словно кольчуга, покрывала чешуя, а на гибкой змеиной шее сидела голова как у ящерицы. В пасти влажно поблескивали зубы, колотил по камням длинный, мускулистый хвост.
Тварь походила на небольшого дракона без крыльев. Оскалившись, она зашипела, как бы приглашая конунга спуститься. Сама по непонятным причинам не поднималась — то ли склон был слишком крут, то ли мешало наложенное хозяином этих мест колдовство.
И таких тварей в ущелье оказалось целых три.
— Эх, ошибался тот предсказатель в Багдаде, — пробормотал Нерейд. Голос его чуть подрагивал, в глазах застыла тоска.
— А чего он тебе напророчил? — Эйрик разглядывал лезвие своего меча с таким видом, словно предстояла не опасная схватка, а учебный поединок.
— Что я умру ото льда, — вздохнул Нерейд. — А эти зверюги внизу — они из плоти и крови. Интересно, чем они там питаются? Неужели тут так часто бывают путники?