— Если короче, — не стал артачиться Лычко, — то это душегубы, поклоняющиеся самому черному из богов. Днем они могут быть кем угодно — купцами, мастеровыми, даже воинами. А ночью становятся убийцами. У них свои воеводы, волхвы, тайные знаки. Тот, кто желает смерти врага, должен найти скрытое капище и принести там жертву. Считается, что Чернобог услышит его и укажет своим воинам на обреченного…
— Знаем мы, как он укажет! — Арнвид презрительно фыркнул, — Жертва наверняка приносится золотишком, а к ней прикладывается кусок бересты, на котором все написано. У вас тут черты и резы кропать многие горазды…
— Горазды, да не в этом дело. — Русич покосился на лысого эриля как на сопливого несмышленыша. — Дело в том, что кто?то заплатил за убийство Ивара, и заплатил немало. Слуги Чсрнобога задешево не продаются… А взяв заказ, исполняют его, чего бы это им ни стоило!
— То есть будут еще попытки? — Ивар ощутил холодок в груди. Его пытались убить десятки, если не сотни раз, но всегда лицом к лицу, а не тайно, в спину, подкравшись из?за угла.
— Обязательно! — кивнул Лычко. — Поэтому отправляемся завтра же, а сегодняшнюю ночь проведешь на драккаре, и пусть караульные бдят!
— Они и так бз… бдят так, что дышать нечем! — вставил слово проснувшийся Нерейд. Он потянулся и стал похож на громадного рыжего кота. — А что завтра выходим — это добро!.. Надоело на одном месте торчать!
Дюжие молодцы на причале навалились, крякнули, кто?то от избытка чувств помянул Ящера, струг со скрипом и плеском сдвинулся и поплыл прочь от берега. Река приветливо тыкалась в борта, ветер нес сырые запахи.
Ивар стоял на носу, не оборачивался. Знал, что с причала машут руками Васька Буслаев, Арнвид, Гудрёд с Рёгнвальдом, другие викинги, что остались в Хольмгарде. Незачем смотреть в лица тем, кого можешь в этом мире больше не увидеть.
— Как плыть на этом, конунг? — В голосе Сигфреда звучала растерянность. Струг хоть и похож на маленький, странно округлый драккар, все же совсем другой корабль: все тут чужое, непривычное. — Не перевернемся?
— Не должны, — Ивар повернулся к дружинникам. Те расселись на коротких лавках, растерянные, точно гуси, очутившиеся вместо привычного пруда в бурном море. Все ждали, что конунг вселит .в них уверенность, и никого не волновало, что у него самого душа утекла в пятки. — Весла вставьте и не ленитесь, а то Лычко со своими, что горазды только ложкой грести, нас обгонит…
Второй струг, на котором плыл русич с тиверскими дружинниками, резво вырывался вперед.
— Что? — возмутился Нерейд. — Какие?то сухопутные жабы нас обойдут? Ни за что, клянусь девственностью Фрейи!
Задетое самолюбие — хорошее средство против неуверенности, зашлепали о воду весла, легкие по сравнению с. теми, которыми гребут на драккаре, палуба огласилась слитным сопением.
— Вот так! — покрикивал от рулевого весла Эйрик. — Раз?два! Раз?два!
Мимо плыли поросшие кудрявыми елками берега. Река, неторопливо журча, бежала на юг.
Лычко догнали быстро, обошли и пристроились спереди. Почти сразу река кончилась, дальше раскинулась широкая водная гладь.
— Раз?два! Раз?два!
Мимо плыли поросшие кудрявыми елками берега. Река, неторопливо журча, бежала на юг.
Лычко догнали быстро, обошли и пристроились спереди. Почти сразу река кончилась, дальше раскинулась широкая водная гладь. Над ней порхали птицы, отражения облаков плыли мрачно и величаво, словно ползущие по дну юры снега.
— Море? — ахнул кто?то из викингов.
— Ильмень?озеро! — пояснил Лычко со своего струга. Шли вдоль берега, одно за другим минуя большие, богатые селения. С суши махали стирающие белье бабы, дружной гурьбой, со свистом, бегала ребятня. Гладь Ильменя была усеяна рыбацкими лодками. Те неспешно, с достоинством отступали, освобождая дорогу.
— Совсем они тут набегов не боятся, — с осуждением бурчал Нерейд, орудуя веслом. — Непуганые!
— А чего им опасаться, — рассудительно ответил Ингьяльд, — если таких, как ты, воевода Налим еще у моря встречает?
Нерейд насупился, но смолчал.
Желтое, точно мед, солнце неторопливо клонилось к закату, поливая озерную гладь потоками золота. Берег по левому борту был дикий, заросший камышом. Стаями поднимались утки, от кряканья закладывало уши.
— Пристаем!.. — донесся крик со струга Лычко, которого все же пропустили вперед, чтобы сдуру не заплыть невесть куда.
— Куда? — проворчал Нерейд. — На болоте ночевать будем, что ли?
Шелестящая стена камыша внезапно осталась позади, на пологом зеленом берегу обнаружился негустой лиственный лес. Гордо белели стволы берез, похожие на колонны из серебра.
— А вот сюда и причалим… — распорядился Ивар. — Табань!
Нос струга мягко ткнулся в песок. Ивар первым спрыгнул на сушу, ухватился за борт, липкий от смолы
— Тащи! — велел конунг. Последовал рывок, и легкое суденышко в одно мгновение оказалось на берегу.
— Да, это не драккар тягать! — задумчиво заявил Нерейд.
— Именно, — кивнул Ивар. — А поэтому все живо за дровами!
Викинги завыли, словно стая волков, которых кто?то обозвал шавками, но разбежались по сторонам быстрее почуявших опасность тараканов. Тиверцы суетились вокруг костра, один сыпал что?то в громадный, закопченный котел.