— Туда не стоит. — Князь покачал головой. — Везде война, лютичи сражаются с бодричами, пруссы с литами… Все, что можно разграбить, разграблено, на месте селений — пепелища, и целые племена вырезаны под корень!
— И давно это началось?
— Тому лет пять, — ответил князь, оглаживая гладко выбритый подбородок, — Заволновались южные племена, прижатые степняками, иные из них двинулись на север, тесня соседей. Рубежи, соблюдавшиеся веками, оказались нарушены. С юга, как говорят, — тут лицо Рюрика потемнело, глаза посерьезнели, — надвигается что?то страшное, но что именно, не ведают наши лучшие волхвы…
— Понятно, юг отпадает, — кивнул Ивар, для которого рассказ князя оказался неприятным подтверждением того, что венды на самом деле могут двинуться на север. — И куда в этом случае можно направиться морским удальцам в поисках добычи и славы?
— На восток, — не задумываясь ответил Рюрик, — Многие воины нашли там богатство и славу, а если ты не побывал в Великом Новгороде, то потерял многое…
— Это в Хольмгарде? — поинтересовался Ивар.
— Да, у вас его так называют. Это самый большой город восточных земель! Им правят купцы, и они настолько богаты, что могут нанимать вольные дружины и даже князей, чтобы те защищали их от набегов соседей!
— Ничего себе! — В душу конунга закралось нехорошее подозрение, что, побывав в Миклагарде и Багдаде, он не сможет миновать Хольмгарда. — И купцы хорошо платят?!
— Достаточно, чтобы вольные конунги становились стражниками. — В глазах Рюрика на мгновение мелькнула непонятная тоска и тут же исчезла.
Дальнейший путь проделали в молчании.
Небосклон потихоньку темнел, кони начали выказывать признаки усталости и едва перебирали копытами, когда впереди показалась гавань.
— Удачи тебе, конунг, — сказал Рюрик, когда Ивар спрыгнул с седла.
— И тебе, князь, — ответил Ловкач, ощущая, как после дня, проведенного в седле, гудят отвыкшие от долгой скачки ноги. — Пусть не встретимся мы с тобой как враги!
Рюрик смотрел в прямую спину удаляющегося викинга, и чудная мысль вертелась в голове властителя Руяна — если бы ему пришлось убить этого конунга, пусть даже по приказу Свентовита, то он никогда бы себе этого не простил.
Особенно нахальная волна, изящно вскинув гребень, увенчанный белой пеной, разбилась о нос драккара, и Ивара обдало брызгами. Проморгавшись от соленой влаги, он вновь вгляделся в тянущуюся до горизонта серую, окутанную туманом равнину моря и едва не вздрогнул — там, где только что ничего не было, темнело крошечное пятнышко.
— Нерейд, ко мне! — приказал конунг. — Глянь, чего это там?
Болтун всегда славился остротой взора, и притупить его оказались бессильны даже годы.
— Пока не различаю, — вглядевшись в горизонт, сказал он, — Но что?то там болтается, небольшая лодка или плот…
После того как отошли от Рюгена, викинги двинулись на юг, а достигнув берега, повернули на восток. Рюрик не обманул — в этих краях полыхала война. Над сушей там и сям поднимались столбы дыма, а попытка войти в устье небольшой речки с целью слегка пограбить закончилась тем, что драккару пришлось на всех веслах улепетывать сразу от трех ладей.
Над сушей там и сям поднимались столбы дыма, а попытка войти в устье небольшой речки с целью слегка пограбить закончилась тем, что драккару пришлось на всех веслах улепетывать сразу от трех ладей.
— Никак кто?то в шторм попал, — пробурчал объявившийся рядом эриль. — Спасается на обломках…
— Сейчас узнаем, — ответил Ивар.
От негостеприимных берегов пришлось отплыть подальше, и последние дни драккар шел открытым морем. Восточный Путь встречал викингов неприветливо — серая хмарь облаков висела над бурлящими, словно пузо обжоры, волнами. Горизонт был пустынен — ни единого суденышка.
Сегодняшняя встреча оказалась первой.
Черное пятнышко приблизилось, выросло и превратилось в довольно широкий плот, связанный из толстенных, в обхват, бревен. Волны шипели, облизывая их края, а в середке плота сидел, уставившись куда?то вдаль, бородатый мужик в богатой, хоть и мокрой, одежде.
Ветер на мгновение стих, словно решая, что ему делать, а потом вдруг подул в другую сторону, принеся мощный, красивый голос: «Ой, то не вечер, то не вееечер! Мне малым?мало спалоооось!»
— Мама, — потрясенно сказал Арнвид, — клянусь задницей Тунда, он же поет!
— Понятно, что не пляшет! — усмехнулся со своей лавки Нерейд. — Попробуй станцуй при такой качке!
Дружинники, удивленные невиданным зрелищем, побросали весла и сгрудились на носу, галдя, точно любопытные дети. Ивар не стал им препятствовать.
— Мне малым?мало спалооось! Ой, да во сне привиделооось! — не прекращал надрываться бородач.
Драккар продолжал по инерции скользить вперед, разрезая волны. Плот приближался. Оружия у его обитателя не было видно, зато на коленях он держал доску с натянутыми на ней струнами. Руки бородача плавно скользили над доской, и вскоре стало слышно, что пение сопровождается музыкой. Нежные, мелодичные звуки плыли над морем.
— Да он сумасшедший! — буркнул кто?то из викингов.
— А ну на весла! И табанить! — негромко, но грозно велел Ивар. после чего перегнулся через борт и крикнул: — Эй, певец! Давай перебирайся к нам на борт, хватит трястись на этой развалине!