Брели тяжко, словно возвращающиеся с пастбища коровы. Загребали ногами донную грязь, зевали так гулко, что посрамили бы и лесных чудовищ. В этот момент они вряд ли смогли бы сражаться, но, по счастью, солнце светило жарко и заставило упырей попрятаться в глубокие омуты. Над болотом клубились испарения, смешиваясь с облаком бодро гудящих комаров.
Отгонять их не было сил.
Когда из марева вылетела острога с костяным наконечником и плюхнулась в воду, недолетев до него всего шага, Ивар даже не сразу сообразил, что на них напали.
— Дреговичи!.. — выручил Лычко. От его вопля прогнулись даже те, кто спал на ходу.
Тяжело заворчал, обнажая меч, Кари. Еще одна острога ткнулась в бок Нерейду, но, звякнув о кольчугу, бессильно отскочила. Словно прямо из воды поднялись темные фигуры, набросились с поднятым оружием.
Ивар отбил удар, уклонился еще от одного. Привычным движением разрубил противнику шею, не чувствуя ни возбуждения, ни азарта. Была лишь досада на этих самых «дреговичей», так некстати вздумавших затеять схватку.
А она разворачивалась вовсе не в пользу обитателей болота. Лохматые, наряженные в шкуры, они нападали с дикими воплями, но против опытных воинов в кольчугах одних криков оказывалось мало. Болотники умирали один за другим, и по темной воде поплыли алые струи.
— Ну вот, — разочарованно сказал Нерейд, опуская меч, когда уцелевшие дреговичи кинулись бежать, смешно взбрыкивая задами, — и зачем нападали, спрашивается? Я даже не разогрелся!
— Какой ты кровожадный! — укорил Болтуна Ингьяльд. — Надо быть добрее к людям…
— И они к тебе потянутся… грязными, волосатыми ручищами!
— Что за дреговичи? — поинтересовался Ивар у Лычко.
— Да племя одно, — отозвался тот. — Живут в болоте, с упырями чуть ли не в дружбе. Как сражаются — сам видел. Металла не знают, а без него разве навоюешь?
— Раз упыриную родню побили — это хорошо, — сделал вывод Нерейд.
Двинулись дальше. Из дымки показалась деревня, состоящая из маленьких, поставленных на толстенные сваи домиков. Бревна жирно блестели, на них щедро разросся мох, из щелей торчали болотные растения.
Кое?где из труб поднимались дымки, но было тихо, как в могиле.
— Сбежали, — определил Лычко. — Ну и ладно, Ящер с ними!
Воняющее нечистотами и сырым деревом селение проследовали не задерживаясь, и вскоре впереди замаячила темная полоска. Поднялась, выросла, приобрела зеленый цвет.
— Лес клянусь глазом Всеотца, лес!.. — обрадовался Нерейд. — Вот уж не думал, что так буду по нему скучать!
На твердую землю выбежали с криками радости. Ивар и сам чувствовал, что готов пуститься в пляс. Проклятое богами болото, вотчина гнусных тварей, осталось позади.
Можно будет высушиться, избавиться от скверных запахов и отдохнуть.
— Упыри иногда не прочь побегать и по твердому, — сказал Лычко, чуть ли не единственный оставшийся невозмутимым. — Особенно за теми, кто покрошил немало их собратьев. Так что до заката нам лучше уйти подальше.
Нерейд разочарованно застонал.
— Вперед… — Ивар ощущал, что сейчас свалится без и сил и заснет прямо на голой земле, несмотря на всех комаров и упырей, вместе взятых, но голос старался сделать твердым, воодушевляющим: — Вперед!..
Под ногами издевательски хрустели сухие ветки.
Переливчатый, мелодичный свист промчался над вершинами деревьев, заставив кроны чуть колыхнуться. Похоже было на то, что где?то далеко поет соловей размером с медведя, но было в этом свисте нечто хищное, тревожное.
— Это что еще за пташка? — настороженно спросил Ивар.
— Сколько ни странствовал, такого не слышал, — Лычко пожал плечами, обернулся на своих воинов. Те тоже выглядели изумленными.
— Ладно, авось прорвемся. — Ивар уже привык, что непонятный бог помогает именно там, где уже нельзя спастись, и все чаще поминал его имя.
Как известно, чем чаще о боге вспоминают, тем он сильнее.
Болото вместе с упырями осталось на севере. Последние дни викинги и дружинники двигались хоть и по густому, но почти обычному лесу. К мавкам и лешим так привыкли, что не обращали на них внимания, а встретившийся вчера чугайстырь сам удрал с дороги, едва заслышал звон оружия.
Значит, уже встречался с людьми.
Ивар с трудом протиснулся сквозь терновник — переплелись ветви так тесно, что впору было подумать, что его посадили здесь нарочно, — и очутился на неширокой полосе вытоптанной земли. В обе стороны тянулись похожие на след от двух змей колеи.
— Дорога, клянусь Сварогом!.. — восхищенно пробасил кто?то из тиверцев.
— Слава светлым богам! — В голосе Лычко послышалось облегчение, — Добрались?таки до заселенных мест! Не придется теперь бить по чащобе ноги…
Идти по ровному оказалось непривычно. Ивар все время спотыкался, из?под ног поднималась пыль, оседала на одежде, лицах.
— Смотрите! — Идущий первым Нерейд замер точно вкопанный.
На обочине распластался человеческий скелет в потрепанной одежде. Рядом с ним виднелись останки коня. Оба погибли давно, ржа успела испятнать тяжелый меч, наполовину извлеченный из ножен, а одежда — истлеть почти до прозрачности. В оскале черепа Ивару почудился застывший страх.
— Что же его убило? — Лычко опустился на корточки рядом с погибшим.
В оскале черепа Ивару почудился застывший страх.
— Что же его убило? — Лычко опустился на корточки рядом с погибшим. — Кости все целы.