— Он говорил правду.
— Он говорил правду. — Арнвид глянул на каменно?спокойное лицо собеседника и в очередной раз поразился, насколько тот в иные моменты, несмотря на различие характера, походит на Хаука, прежнего конунга, сгинувшего семь лет назад в далеком Миклагарде. — И мы должны вернуться в Конунгахеллу.
— Зачем?
— Чтобы предупредить о надвигающейся беде. — Арнвид удивленно глянул на конунга.
— Тогда нам самим придется участвовать в битве. — Ивар покачал головой, — А мне этого совсем не хочется…
— Почему? — Эриль изумился еще сильнее. Никогда на его памяти Ивар не уклонялся от сражения.
— Ради чего? — Ивар сморщился, — Я отвечаю за то, чтобы мои воины возвращались домой, нагруженные славой и золотом. А здесь вряд ли будет добыча, славу придется делить, а умереть можно запросто… Венды отважные и умелые воины! Не лучше ли будет свернуть в море, двинуться прямо на юг, в страну саксов, как мы и хотели? Пусть местный конунг сам защищает свои владения!
— Ты прав. — В блеклых глазах Арнвида зажглись нехорошие огоньки, и Ивар неожиданно вновь ощутил себя безусым юнцом, только?только попавшим на корабль викингов, — Как конунг, ты отвечаешь за каждого дружинника, за его жизнь и благополучие. Но помни о том, что есть такая вещь, как родина, за которую ты тоже в ответе! Думаешь, венды остановятся здесь, в Ранрики? Нет, они полезут на север, рано или поздно доберутся до Трандхейма!
— Кто знает, доберутся или нет, — пожал плечами Ивар, — разве что светлые асы. Я морской конунг, и мой дом — палуба драккара, и только потом Гаулардаль.
— Хорошо, — покорно согласился Арнвид, — я понимаю. Если венды дойдут до Гаулардаля, ты подыщешь себе новую землю где?нибудь за морем, перевезешь туда Рагнхильд и сыновей. Но как посмотрят на тебя сегодня дружинники? Кое?кто из них решит, что ты просто струсил… И слухи об этом быстро расползутся по всем Северным Землям!
Ивар помолчал, перекатываясь с пятки на носок. Лицо его было безмятежным, лишь глаза потемнели.
— Ладно, — сказал он после паузы, — ты меня убедил, хитроумный эриль. Мы поворачиваем назад!
Нависшее над гаванью Конунгахеллы серое небо плевалось мелким, холодным дождем. Капли тусклыми слезами сползали по металлу шлемов, блестели на кольчугах и щитах.
Море было каким?то бесцветным, и перегородившие гавань драккары казались пригоршней высыпанных на воду стружек. Тут собрались все викинги, оказавшиеся этой весной в Конунгахелле, опытные и молодые, прославленные и только мечтающие прославиться.
Они сражались на туманных холмах Бретланда и в лесах Гардарики, среди жарких песков страны серков и в каменных городах Миклагарда. Теперь им предстояло биться у себя дома, защищая старейшее селение Северных Земель.
Тем, кто привык ходить в набеги, сегодня самим предстояло отражать набег.
Ивар поправил шлем и вгляделся в туманную даль, из которой вот?вот должны были показаться высокобортные ладьи, чьи носы украшали козлиные черепа, а борта — ряды алых щитов, похожих на кровавые слезы.
Стоило немалого труда убедить морских конунгов, что нашествие вендов не привиделось кому?то спьяну, а случилось на самом деле, но, когда это удалось, все, как один, привели свои дружины, избрав предводителем хозяина Конунгахеллы Адильса Старого.
Никто не попытался уйти из гавани, спасти шкуру. Когда это выяснилось, Ивар почувствовал неловкость.
— Идут! — донесся крик с мачты среднего в ряду драккара, куда забрался самый остроглазый воин из дружины Рагнара Кожаные Штаны, — Идут!
— Готовимся, — коротко приказал Ивар, вглядываясь в горизонт, где из пелены дождя один за другим выступали черные силуэты.
Мечи с шорохом покинули ножны.
— Хорошо, что дождь, — проворчал Арнвид, — из луков не особенно постреляешь. А то бы они нас того…
Корабли вендов надвигались в молчании. Слышно было, как плещут, погружаясь в стальное тело моря, длинные весла.
— Одину слава! — гаркнул, не выдержав, кто?то, и сотни глоток поддержали крикуна, заставив сбиться с ритма вендских гребцов:
— Одину слава!
Облачная пелена лопнула внезапно, словно ветхая холстина. Ивару почудилось, что он слышал треск рвущейся ткани. Луч солнца, похожий на копье, прорезал струи дождя и упал на воду, заставив ее заблестеть прошитой золотом синевой.
— Отец Ратей с нами! — выкрикнул Арнвид, улыбаясь. Сквозь небо, разрывая его подобно молнии, пронесся всадник на сияющем восьминогом жеребце. Первая из ладей вендов с грохотом ударила в борт высунувшегося из строя драккара. Свистнули стрелы — колосья смерти, торопясь собрать жатву из викингов (хотя каждый из них сам привык считать себя жнецом).
А из облаков, истошно визжа, рухнули валькирии на роняющих пену конях.
И грянула битва.
Вид у воина был спокойным, даже умиротворенным. Если бы не глубокая рана поперек горла, можно было бы подумать, что он просто решил искупаться, зачем?то надев кольчугу.
Да вот не бывает у купающихся таких синих, раздувшихся морд. Разве что у особо неудачливых.
— Фу, пакость какая. — Эйрик Две Марки перегнулся через борт и отпихнул мертвеца веслом, — Плыви дальше, в гости к Эгиру…
После битвы минуло два дня. Сила сошлась тогда с силой, венды сражались отчаянно, их было больше, но викинги, увидевшие в небесах хозяина Вальхаллы, дрались с бесноватой храбростью.