— Ну что?.. — Конунг повернулся к эрилю.
— Сейчас… — Ингьяльд, побледневший почти до синевы, нарисовал пальцем несколько рун на лбу Харека. Тот зашевелился, из груди его вырвался хриплый кашель. — Переломов нет, ходить сможет…
Шагнув к Скафти, эриль пошатнулся. Видно было, что держится он из последних сил
— Эй, ты поосторожнее, — сказал Ивар, — сам не свались… А то потом и тебя придется откачивать!
— Ничего, как?нибудь, — ответил Большая Рука слабым голосом.
Молодые дружинники смогли встать почти одновременно. Скафти держался за ушибленные ребра, Харек содрал кожу на ладонях, но оба были живы и даже ухитрились сохранить оружие.
— Пусто, — разведя руками, сказал вернувшийся из обхода развалин Нерейд. — Все под камнями, а растаскивать эту гору полгода не хватит.
— Ладно, пойдем так, — кивнул Ивар. Помогая друг другу, кряхтя и постанывая, словно увечные деды, принялись спускаться. Камни шатались под ногами, викинги то и дело падали, обдирая ладони и колени, над руинами летели звучные проклятия.
— Это еще что? — поинтересовался Нерейд, во время очередного падения едва не угодивший в лужу чего?то жирного, дурно пахнущего.
— А это сотворенный воин, — объяснил Ингьяльд. — Точнее, то, что от него осталось, когда колдовство перестало действовать.
— Да? — Нерейд усмехнулся. — Не завидую полководцу, который вел в бой несколько тысяч таких бойцов, да еще на сотворенных лошадях… Целое поле вонючей слизи! Брр!
Жирные пятна встречались редко, гораздо чаще попадались уродливые, смятые трупы людей, и тех слуг Золотуштры, кто был на них только похож. Во время катастрофы, обрушившей башню, уцелели, похоже, только те, — кто эту катастрофу и вызвал.
Да еще наг.
Когда под ногами оказалась голая, словно выжженная, земля, Ивар оглянулся. Холм из руин высился на горном отроге громадным сосцом, из развалин там и сям торчали сохранившие форму куски стен. В воздухе еще клубилась пыль.
— Что делать будем? — спросил Скафти, воззрившись на конунга с надеждой.
— Лошадей бы надо, — ответил Ивар.
— А вон они и сами к нам скачут, — прервал его Нерейд, вглядывающийся в горизонт, где вырастало облачко пыли. — Правда, вместе с хозяевами.
— Что, опять сражаться? — Кари уныло вздохнул, снял с плеча палицу.
— Придется, — Ингьяльд вытащил из ножен меч. Длинное лезвие, еще не обагренное кровью, сверкнуло чистым металлом. — И на руны не рассчитывайте, меня сейчас даже на одну не хватит.
— В круг… — устало выдавил Ивар. — Может, удастся договориться?..
Облачко пыли приблизилось, в нем проявились силуэты всадников. Их было десятка два, и мчались они точно к развалинам. Заметив людей, свернули, и вскоре до ушей викингов донесся топот копыт
— С этими не договоришься, — протянул Нерейд, глядя на блестящие на солнце наконечники копий, на колчаны и луки в руках степняков, — Не успеешь. Они нас издали стрелами истыкают!
Возглавлял отряд тот самый плечистый воин на гнедом коне, который несколько дней назад принимал вышедший из башни отряд сотворенных солдат. Его смуглое лицо оставалось бесстрастным, но во взглядах, которые он бросал на руины, читалось смятение. Что ж, предводителя бесследно исчезнувшего войска можно было легко понять.
— Чего они тянут? — с недовольством сказал Лычко, глядя, как всадники кружат около маленького отряда, а их командир застыл в седле подобно изваянию. — Уж нападали бы скорее…
Словно услышав русича, степной конунг очнулся от задумчивости. Поднялся в стременах и крикнул что?то, указав на викингов.
— Ну вот, началось, — пробормотал Нерейд, поднимая кинжал — единственное оружие, которое у него осталось.
С визгливыми криками степняки подстегнули бег коней, в воздух взвились арканы. Ивар кое?как разрубил первый, от второго уклонился. Рядом вскрикнул Харек, его выдернуло из строя, поволокло по земле.
— Что они делают? — выкрикнул Нерейд. Петля упала ему на поднятую руку, затянулась мгновенно, так что Болтун не успел освободиться.
— Берут нас живьем, — объяснил Ивар, перерубая аркан. Но ему на смену летел следующий, и в окаменелых руках уже не оставалось сил, чтобы орудовать мечом с нужной сноровкой.
Но ему на смену летел следующий, и в окаменелых руках уже не оставалось сил, чтобы орудовать мечом с нужной сноровкой.
Зарычал Кари, что?то затрещало, Ивар ощутил легкое касание, затем левую руку его прижало к телу, в правое плечо больно впилась веревка. Земля рывком исчезла из?под ног, что?то ударило в лицо.
К счастью, он почти сразу потерял сознание.
Когда очнулся, то его никуда не тащили, но на руках и ногах чувствовались веревки. Но и без них шевелиться было бы трудно, все тело болело. Ивар с трудом поднял голову. Он лежал на земле, рядом, словно бревна, валялись соратники, вокруг прохаживались степняки, слышались разговоры, смех.
То, что Ивар пришел в себя, не осталось незамеченным. К нему подошел пожилой воин, лицо его было сморщенным и темным, как кора старого дуба, но черные глаза смотрели пытливо.
— Веди себя тихо, белый воин, — сказал он. — И твоим друзьям скажи, чтобы не суетились зря.
Ивар не сразу понял, почему его называют «белым воином». Мозги заскрипели как несмазанное колесо, но все же нашли ответ — в этом краю черноволосых любой блондин выглядит диковиной.