Ноги дрожали, и пришлось ухватиться за шершавый ствол, чтобы не сесть на землю.
— Ничего себе, — проговорил Лычко, — я чуть не обделался!
— Немудрено. — Ингьяльд попытался улыбнуться, но его губы тряслись, и вместо улыбки получилась жуткая гримаса. — Это даже не колдовство, это что?то более сильное… Любой, кто сунется в этот лес, предпочтет убежать, а не идти дальше.
— Кроме своих? — уточнил Ивар.
— Само собой. Дайте?ка я нанесу на вас защитные руны на всякий случай…
Приступы обессиливающего страха наваливались еще дважды. Но то ли викинги притерпелись, то ли подействовали руны Ингьяльда, но перенесли их уже легче.
— Готовьте оружие, — сказал Большая Рука после третьего раза, — я чувствую, что мы уже близко…
Клинки с шорохом покинули ножны. Дружинники сделали с десяток шагов, деревья раздвинулись, и глазам викингов предстала небольшая поляна. Высоченные ели окружали ее непроницаемой темно?зеленой стеной, а в их тени кругом стояли вырезанные из дерева и выкрашенные в черный цвет статуи.
— Что это, во имя Альфедра? — прошептал Ивар, разглядывая уродливые морды чудовищных существ — наполовину людей, наполовину животных.
— Лики Черного бога, — ответил Лычко. — Только из его слуг тут, кажется, никого нет…
Ивар выругался. Он явился сюда, чтобы разыскать тех, кто покушался на его жизнь. Он рассчитывал застать их врасплох у тайного капища, а здесь было пусто, что вовсе не входило в его планы. Но между деревянных изваяний царила тишина, а спрятавшийся на дальней оконечности поляны небольшой дом выглядел покинутым.
— Пойдем посмотрим. — И конунг первым ступил на поляну.
И едва не вздрогнул — деревянные глаза уставились на него с неимоверной злобой. Ушей достиг скрип — статуи двигались, поворачивались, чтобы посмотреть на дерзких чужаков!
Перед каждой был вкопан в землю прямоугольный алтарь, покрытый следами кровавых жертв.
В центре поляны чернело пятно большого кострища, поверх углей пирамидкой были сложены сухие дрова.
— Ритуал готовят, не иначе, — проговорил сквозь зубы Ингьяльд. Скрип стал громче, в нем слышались гневные слова.
Дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел высокий старик в просторном черном одеянии. Седые волосы падали на плечи, из?под белых бровей зорко глядели темные, блестящие глаза.
При виде чужаков на лице старца отразилось изумление.
— Кто вы, посмевшие и сумевшие явиться сюда? — спросил он, угрожающе направляя на викингов вырезанный из темной древесины посох — острый и длинный, похожий на копье.
— Ты должен знать меня. — Ивар бесстрашно шагнул вперед, лезвие меча в его руках чуть заметно засветилось, словно на него сквозь хвою пробился и упал золотой солнечный луч.
Старик вгляделся в стоящего перед ним незнакомца, затем лицо его пересекла кривая усмешка.
— Да, я знаю тебя… Господин являл твой лик в пламени… ты должен был пасть к подножию его трона…
— Но не пал! — отчеканил Ивар, вскидывая клинок. — И не намерен. А чтобы ты, верховный служитель Черного бога, перестал присылать ко мне убийц, я отправлю к его трону тебя!
— Не стоит…
— Старик вздрогнул, его фигуру окутал непонятно откуда взявшийся туман. Когда он рассеялся, глаза волхва горели багровым огнем, морщины на лице разгладились, а сам он стал выше ростом и мощнее в плечах.
— Это еще что? — Ингьяльд испуганно отшатнулся. Принялся быстро чертить в воздухе руну за руной.
— Не трудись, — голос старца стал мощным, грохочущим, как лавина, — против меня твое искусство бессильно! А ты, воин, опусти меч, им лишь поразишь это тело, но не меня…
От старика исходила тяжелая, злая мощь, как волны жара — от раскаленного камня.
— Кто ты? — спросил Ивар, изо всех сил борясь с желанием пасть на колени.
— Тот, кто хотел тебя убить, — был ответ.
— Зачем? Чем я могу повредить тебе, богу?
— На тебе была печать моего извечного врага! — прорычал волхв, точнее бог, гласивший его устами. Изо рта его вылетело облачко дыма, — Моего брата!
Ивар вспомнил огромный храм на острове Рюген, исполинскую фигуру Свентовита. Похоже, тот оставил на конунге отметину благословения, и это не прошло незамеченным..
— Но теперь печати больше нет! — сказал Чернобог. — Ты, воин, более мне не интересен, но если ты дашь волю гневу, что пылает сейчас в твоем сердце, убьешь волхва и разрушишь капище, то интерес появится вновь…
Ивар ощутил, как с плеч свалилась не то что гора, а целый горный хребет.
— Так что, если мы уйдем, ничего здесь не тронув, то покушений больше не будет?
— Да, если станете держать язык за зубами, — проревел бог.
— Хорошо, я обещаю, — Ивар сунул меч в ножны. — Но и ты поклянись стволом Мирового Древа, что твои слуги не причинят мне и моим воинам вреда!
— Клянусь! — От рева дрогнула земля, тревожно зашумели деревья.
— Тогда прощай. — Ивар развернулся и уже не видел, как рухнул без сознания на землю старый волхв, чье тело только что оставил Чернобог.
Конунг торопливо шагал прочь, и сердце его пело, точно соловей по весне. Теперь жизнь пойдет спокойно, как раньше, без вмешательства тех, кого называют богами…
ЭПИЛОГ
С серого неба сыпал легкий снежок. Длинные весла с плеском месили темную воду Волхова, которая через несколько дней покроется льдом. С каждым гребком струг приближался к берегу, на котором лежал Хольмгард.
С каждым гребком струг приближался к берегу, на котором лежал Хольмгард.
Позади осталось длинное и скучное путешествие через всю Гардарики, проделанное в большой компании купцов. Этот обоз был последним из тех, что до зимы рискнули отправиться из Киева на север. Без приключений миновали земли многих племен, владения десятков князей.