Высечены все были с необычайным искусством — на каменных лицах, которые казались живыми, можно было рассмотреть мельчайшие детали. Звук шагов порождал в углах причудливое эхо.
Миновав зал статуй, ступили на еще одну лестницу. Узкая, с высокими ступеньками, она плавно завивалась, словно раковина. Ноги уже гудели от подъема, но пленникам не давали перевести дух. Малейшая заминка кого?то из них — и сзади грозно кричали и болезненно били.
Лестница закончилась площадкой, на которой, прикрывая массивные дверные створки, замерли двое воинов, по виду — родные братья тех, которых викинги сразили первыми. С одним отличием — эти были раза в полтора крупнее. Даже высокий Ингьяльд не доставал до плеча любому из них. На чудовищно волосатых лицах кровавыми пятнами выделялись глаза.
— И чем их тут кормят, что они такие вырастают? — с завистливыми нотками в голосе пробормотал Нерейд. — Я тоже так хочу!
— Ничего, — сказал один из конвойных. — Скоро тебя досыта накормят раскаленными углями.
— Кто такие? — рокочущим голосом спросил один из стражей. Толстая ручища, в которой была зажата похожая на небольшой таран булава, шевельнулась.
Дверные створки вздрогнули, открылись с протяжным гулом. Изнутри донесся тот самый невнятный голос, который викинги уже слышали, только теперь он звучал куда слабее:
— Впустите их!
Двигаясь медленно, точно ожившие горы, великаны расступились. Ивар заметил, что воины обычного роста, сопровождавшие пленников, сами побаиваются чудовищных стражей и стараются держаться от них подальше.
В комнате, куда завели пленников, было темно и почему?то пахло хмельным.
— Поставьте их у двери, — сказал тот же голос, — а трофеи положите рядом. Сами удалитесь.
Двое воинов, пыхтя от натуги, втащили палицу Кари. Другие волокли мечи, луки, прочее оружие, отобранное у викингов, сумку Ингьяльда и даже простые мешки.
Простучали быстрые шаги, хлопнула дверь.
Простучали быстрые шаги, хлопнула дверь. Вспыхнувший свет был таким ярким, что глазам стало больно. Ивар зажмурился.
— Вот это да! — В невнятном голосе слышалось удивление, а сам он показался смутно знакомым. — Вот это удача! Неужели боги после стольких лет откликнулись на мои просьбы?
Ивар поднял веки. Комната оказалась небольшой и совершенно пустой, за исключением стоящего у дальней стены низкого ложа. На нем полусидел?полулежал старик в бежевом, покрытом бордовыми пятнами халате. Борода его топорщилась точно старый веник, а на голове криво сидел зеленый, вышитый золотыми звездами колпак.
В руке бородач держал высокий кувшин, бесцветные глаза смотрели мутно.
— Клянусь подвигами Хлорриди! — ахнул стоящий рядом Нерейд. — Это же этот… Золотуха!
— Ты даже не помнишь моего имени! — В голосе старика прорезалась злоба. — А вот я очень хорошо запомнил вас, северные варвары!
Старик встал, пошатнулся, но тут же горделиво выпрямился, и в этот миг с глаз Ивара словно спала пелена.
Перед ними был Золотуштра, великий маг, с которым пришлось столкнуться во время путешествия в Багдад.
— Именно с того дня, как вы явились в мою башню, сошел я с тропы праведности! — Золотуштра приблизился. Стало видно, что нос его отливает всеми оттенками сизого, а в бороде застряли крошки. Ивару даже показалось, что среди волос копошатся насекомые. — Дурной напиток, именуемый брагой, жестоко помутил мой разум!
— Э, а я не понял, — изумленно сказал Кари, — это что, он тут главный?
— А ты думал, что под солнцем есть еще кто?либо, способный на столь великие деяния? — Золотуштра горделиво выпрямился и улыбнулся, продемонстрировав гнилые пеньки зубов. Разило от него, словно из бочки с прокисшим вином. — Пусть я немного… выпиваю, все же я могуч!
Он потряс булькнувшим кувшином, поспешно приложился к нему. Вино текло по подбородку, бороде, капало на халат, кадык на тощей, старческой шее дергался, как попавшая в паутину муха.
— С ума сойти, — тихо проговорил Нерейд. — Это мы его тогда напоили, а он взял да и спился с тех пор…
— Всем бы так спиться, — так же негромко ответил Ивар, — Вон какую башню отгрохал. Да и война, разразившаяся в Степи, тоже его рук дело!
— Да, спился. — Золотуштра оторвался от кувшина, утер губы. Глаза были осоловелые, смотрели в разные стороны, — А виноваты в этом вы! Тот злодейский напиток, именуемый брагой, — Золотуштра еще раз потряс кувшин и, обнаружив, что тот пуст, досадливо его отшвырнул; глухо хрястнуло, на пол осыпались черепки, — породил во мне великую жажду… Демоны пьянства одолели меня…
Шатаясь, как драккар во время бури, он добрел до ложа и брякнулся на него так, что то заскрипело. Некоторое время молчал, точно собираясь с мыслями, а затем взгляд его прояснился, сверкнул злобой.
— Да, я пытался бросить пить! — Речь стала разборчивой и четкой, — Но не смог! И тогда я решил отомстить, уничтожить тех, кто придумал брагу, диких лесных славян!
— Вот зачем он гонит степняков на север! — ошеломленно прошептал Лычко.
— О, для этого пришлось сделать немало! — Золотуштра щелкнул пальцами, в руках у него возник новый кувшин, полный, судя по сытому бульканью. Маг зубами вытащил пробку. — Я покинул башню, в которой провел девятьсот лет, построил новую, в этих диких горах! Я добыл то, о чем помнил мало кто из мудрецов…