Когда голова с оскаленной пастью и горящими глазами возникла над краем бочек, Ивар невольно вздрогнул.
Лычко двигался совершенно беззвучно, даже в дверь ухитрился проскользнуть без скрипа.
— Вот напугал йотун мохнатый, — проворчал Нерейд. Волк лишь насмешливо оскалился, кувырнулся через голову… Лычко принялся торопливо натягивать одежду.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил Харек.
— Все перекрыто, — ответил русич, — У каждого выхода, на каждой лестнице отряды воинов. С ними колдуны. Пробиваться будем — положим многих, но и сами погибнем.
— Будущее хоть и героическое, но малопривлекательное, — сказал Нерейд, почесывая щеку. — Что делать будем, конунг?
— Погибать нам рано, — сказал Ивар. — Будем отсюда выбираться. Лычко, ты видел рядом окна?
— Есть одно, — кивнул оборотень.
— Вот через него?то… — Ивар вздохнул, без особого удовольствия вспомнив болтание на веревке в кромешной темноте, — мы и полезем вверх. Туда, где нас меньше всего ждут. Ингьяльд, ведь ты сможешь полетать еще раз?
— Попробую… — отозвался эриль без особой уверенности.
— Тогда чего сидим? — Ивар поднялся, — Пошли. Лычко, веди.
В коридорах было темно и тихо, шум шагов порождал шуршащее эхо. Казалось, что со всех сторон кто?то подкрадывается. Идущий последним Нерейд то и дело оглядывался.
Окошко оказалось узким, как бойница, и забранным металлической решеткой. За ней была тьма, на небе сквозь тучи кое?где проглядывали звезды. Туманными громадами вздымались силуэты гор.
— Кари, давай, — сказал Ивар — Только постарайся особенно не шуметь.
— Попробую… — Берсерк ухватился за прутья решетки, на руках его взбугрились громадные мускулы.
Тишину разодрал негромкий скрежет — и в решетке образовалась дыра, через которую мог протиснуться человек. Ингьяльд уже достал статуэтку, поставил на пол и расхаживал вокруг нее, бормоча и воздевая руки.
— Да, это вам не меч, — сказал Нерейд, с сожалением наблюдавший за эрилем, — его вынул из ножен — и сразу рубить можно…
Ингьяльд ничего не ответил, только забубнил громче. В окно ворвался порыв теплого, сухого ветра, напомнившего Ивару о далекой южной пустыне, и эриль, подхватив статуэтку, сияние которой померкло, полез в окно.
— Ждите, — сказал он и пропал во мраке.
— И зачем мы только влезли в это дело? — почесывая голову, проговорил Нерейд. — Сидели бы дома, пили бы пиво… И почему именно мы должны спасать родину? Что, нет других, более умелых или сильных? Да и боги на что? Шарахнул бы Тор молотом по этой башне — камушки бы раскатились ой как далеко…
— Молот Тора не для таких мелочей, — покачал головой Ивар. — И вообще, боги могут сделать что?то в Мидгарде только руками людей, ведь это наш мир. А насчет сильных и умелых… может, они и есть, да только сидят дома и пьют пиво или воюют где?нибудь в Брет?ланде или Серкланде… Каждому своя судьба!
— Да, с судьбой не поспоришь, — согласился Нерейд. Некоторое время ждали в тишине, потом мимо окна с шуршанием упала веревка.
— Ингьяльд не подвел. — Ивар оглядел свое воинство. Дружинники выглядели оборванными, грязными и усталыми, словно полгода скитались по лесам и болотам, но глаза у всех горели. — Теперь дело за нами. Кари, ты первый.
— Это почему?
— Потому что если твоя задница застрянет в этом окошке, то мы изнутри тебя как?нибудь протолкнем, — объяснил конунг.
Берсерк долго примеривался, пыхтел, затем с кряхтением вдавился в дыру. Лез медленно.
Лез медленно. В какой?то момент Ивару даже показалось, что тот застрял. Раздался треск, и на одном из прутьев остался кусок ткани.
— Что за жизнь, — сказал Нерейд, глядя на него, — одни убытки!
Один за другим викинги исчезали за окном, веревка тряслась, словно припадочная змея, потом затихала, сигналя о том, что настала пора взбираться следующему.
Ивар, как и прошлой ночью, взбирался последним. Легко проскользнул между прутьев и повис над бездной, вцепившись в веревку ладонями, которые ободрал еще вчера. Медленно полез вверх, ощущая себя трудолюбивым муравьем, который карабкается по стволу исполинского дерева, перебирая лапками на скользкой, черной, блестящей коре. Дряхлым и очень уставшим муравьем, которому не хватает пары ног…
Лицо овевал прохладный ветер, но Ивару все равно было жарко. Вспотел так, будто в зимнем исподнем бегал по солнцепеку. Пот тек по спине ручьями, оставалось надеяться, что не капает вниз, подобно теплому соленому дождику.
В открывшееся окно, в которое, как язык в пасть, уходила веревка, втиснулся из последних сил. Тут, к, счастью, не было решеток, зато под ногой, когда ступил на пол, хрустнули осколки стекла.
— Разобрались, где мы? — поинтересовался конунг, восстановив дыхание
— Все там же, в башне, — радостно ответил Нерейд, — только чуть повыше!
— Очень умно, — пробормотал Ивар, оглядывая широкий коридор со сводчатым потолком, тянувшийся вдоль стены башни. Все тут выглядело иначе, чем внизу, — стены покрывала мозаика из разноцветных камней, пол выложен мраморными плитами.
— Мне тут не очень нравится, — сообщил Лычко. Вид оборотень имел тревожный и если бы находился в волчьей шкуре, то шерсть на его загривке стояла бы дыбом.
— Мне почему?то тоже, — хмыкнул Ивар. — Но деваться некуда. Разве что обратно в окно выпрыгнуть.