Глава 14
ТРИДЕСЯТЫЕ ВСТРЕЧИ
Под копытами чавкал зеленый, будто лягушачья шкура, мох. Деревья стояли тесно, чуть не сплетаясь корнями, меж серых стволов плыли клочья тумана. Ветви с длинными иголками образовывали настоящую крышу, пробить которую солнечным лучам было не под силу.
Викинги ехали в сыром полумраке. Слышно было шумное дыхание коней, да изредка из чащи доносились тревожные крики неведомых птах.
— Долго еще? — вытрясая из волос набившиеся туда иголки, спросил Нерейд. — Третий день едем, и все лесом. Надоели мне эти дебри…
— Как может надоесть лес? — удивился Лычко. — Тут же здорово!
С душераздирающим скрипом ближайшее к русичу дерево рухнуло. Раздался глухой удар, в стороны полетели обломки веток. В воздух взвилось облако сухих иголок.
— Ага, здорово схлопотать по башке таким вот дубцом, — злорадно согласился Нерейд.
Лычко смущенно потупился.
— Сколько нужно, столько и будем ехать лесом, — сказал Ивар, — от этого места и до победы… В смысле, до тех пор пока лес не закончится.
Наткнулись на ручей или, скорее, на небольшую речушку. В прозрачной воде извивались ленты водорослей, меж них скользили, вспыхивая на солнце каплями серебра, крошечные рыбки. На другом берегу почва была уже более сухой, сумрачные ели сменились березами.
Когда между белых стволов мелькнуло что?то массивное, Ивар сперва решил, что ему померещилось. Но протирание глаз ни к чему не привело. На небольшой, уютной полянке расположилась громадная печь. Белые бока украшали цветастые узоры, из длинной трубы вился легкий дымок, а полукруглое отверстие в передней части казалось ухмыляющимся ртом.
Викинги придержали коней.
— Это еще что такое? — проворчал Эйрик. — Дома нет, а печь есть…
— Тут, в этом сумасшедшем Тридесятом царстве, все бывает, — пояснил Нерейд, почесывая подбородок. — Скоро зайцы по небу полетят…
— Отведайте пирожков, — раздался от печи мелодичный, хоть и несколько гулкий, женский голос. В ее глубине что?то загрохотало — и на свет выдвинулся железный лист, на котором ровными рядами возлежали румяные пирожки
Над поляной поплыл сладкий аромат печева.
Кари шумно сглотнул.
— Как думаешь, не отравлено? — спросил Ивар у Ингьяльда.
— Сейчас проверим, — Эриль спрыгнул с коня. — А то вдруг это особая форма жизни, подманивающая людей ядовитыми пирожками, а потом пожирающая их трупы…
— Опять его понесло. — Нерейд выразительно покрутил пальцем у виска.
Но как бы ни забалтывался Большая Рука, дело свое он знал. Руна Нужды, начертанная ножом на боку пирожка, на мгновение вспыхнула, но тут же погасла, превратившись в два перекрещенных надреза.
— Есть можно, — сказал Ингьяльд, берясь за слегка покромсанный пирожок. — Ай, он горячий!
Викинги посыпались с коней, точно перезрелые ягоды с куста. Всем надоела походная пища, хотелось чего?то домашнего, свежего…
— Кушайте на здоровье! — гулко и ласково приговаривала печь. — Кушайте!
Ивар, храня достоинство конунга, слез с седла неспешно, к печи приблизился последним. Осторожно взял пирожок, некоторое время подержал в руке, а потом откусил. Пропеченное тесто просто таяло во рту, а ягодная начинка была нежной, словно масло.
— Теперь мне нравится этот лес! — пробурчал Нерейд с набитым ртом. — Пусть тут даже печи разговаривают, зато с голоду не подохнешь…
— С голоду в любом лесу не помрешь, — заметил Лычко, уничтожая третий пирожок.
Железный поднос опустошили в одно мгновение. Стояли, сыто поглаживая животы. Харек вытирал губы, перепачканные ягодным соком, а Скафти одолела оглушительная икота
— Опять жрал как в голодный год, — с неудовольствием пробурчал Эйрик.
Печь заурчала, будто огромная кошка, втянула железный лист в себя. Дым из трубы потек гуще, в нем замелькали багровые искры, и тут же выехал новый лист, на котором истекали жиром ряды пирожков, одинаковых, словно шерстинки на пузе медведя.
— Кушайте на здоровье, — проворковала печь.
— Не нравится мне это, — сказал Ивар, глядя, как дружинники с радостными воплями набросились на дармовое угощение. На этот раз пирожки были с мясом, — Бесплатный сыр бывает только в ловушке.
— Ты становишься излишне подозрительным, — пожал плечами Эйрик. — Какая тут может быть ловушка?
— Не знаю, но есть это не буду.
— Какая тут может быть ловушка?
— Не знаю, но есть это не буду.
Вторую порцию умяли с тем же аппетитом, а с третьей получилась заминка. Глаза у едоков были осоловелые, животы топорщились так, что было заметно даже под кольчугами, Скафти икал громко и равномерно, вздрагивая всем телом, точно его кололи спицей в задницу.
— Кушайте, — настойчиво повторила печь, — Мальчики должны хорошо кушать…
— Сейчас брюхо треснет, — сказал Нерейд, глядя на пирожки с явным отвращением. — Вон даже в Кари больше не лезет…
— Если мальчики не хотят кушать, то их нужно заставить! — В гулком рокотании прорезались грозные нотки, под печью что?то противно заскрежетало, и она сдвинулась с места. — Кушайте!..
Некогда ласковый голос превратился в грозный рык, а печь, здоровенная, словно сарай, напоминала теперь Дракона. Из ее трубы столбами валил черный дым, она медленно, но неумолимо надвигалась. Остановить ее смог разве что горный хребет.