— Фэйрилэнд, — пробормотал Ивар, — и тропа дэвов. Опять что?нибудь подобное?
Бузислава интересовали более практические вопросы.
— А как в это царство попасть и из него выйти? — требовательно спросил он.
— Ближайший вход… у Черного Камня, что в трех днях пути к югу от границы Леса, — пещерник почесал рыжий затылок, — если, конечно, за последние пятьсот лет этот камень никто не уволок…
— Нет, он остался, — кивнул Лычко. — Еще когда из Царьграда возвращались, мимо него проезжали. Здоровенная такая глыба, на яйцо похожа!
— Она и есть, а около нее яма. С вами волхв, — пещерник кивнул в сторону Ингьяльда, тот зарделся, став похожим на обваренного рака, — он на месте разберется, как ею воспользоваться. Что до выхода… — Обитатель двуглавой горы помолчал. — Как попадете в Тридесятое царство, идите строго на восток. Упретесь в непроходимые скалы. В них и сыщете выход. Там все меняется медленнее, чем в мире людей, не думаю, что он сместился.
— Спасибо, святой пещерник. — Бузислав встал, поклонился, — Чем мы можем отблагодарить тебя за помощь?
— Тем, что сегодня же уберетесь восвояси… — Пещерник кротко улыбнулся, поднялся на ноги, огромный, словно дерево. Совсем не маленького князя превосходил в росте на голову.
Зеленые глаза уже затуманивались — старец вновь погружался в размышления. — Пусть вам помогают светлые боги…
— Спасибо. — Благодарность прозвучала уже в спину.
Медленными шагами пещерник вошел в свое пристанище, растворился в темноте. Изнутри донесся гулкий удар — похоже, что отшельник, задумавшись, снес головой каменный выступ, а то и выбил в своде новую колдобину.
— И такие люди у вас сидят в пещерах? — Ивар покачал головой. — Да он мог стать великим воином, даже конунгом!
— Или эрилем, — почтительно добавил Ингьяльд.
— Наверняка он был и тем, и другим, и третьим. — Бузислав развел руками, — Но понял, что истинная сила не в том, чтобы махать мечом и править народами, и удалился в пещеру.
Ивар подозрительно посмотрел на князя. Тот говорил непонятно, слишком умно, словно сам собирался в отшельники, в компанию к этому рыжему. Правитель тиверцев этого взгляда не заметил, он вовсю расталкивал дружинников.
— Вставайте, во имя Хорса! На ноги, живее! Кто проспит завтрак, сядет в седло голодным!
В стольный град тиверцев, носящий звучное название Пересечен, въезжали под дождем. В небесах грохотало, словно живущие там боги ради забавы перебрасывались каменными глыбами. Слышались звуки ударов и раскатистый хохот. Молнии сверкали, грозя пропороть отвислые животы сизых, точно нос пьяницы, туч.
Плащ не спасал от дождя. Ивар чувствовал, что промок весь, от макушки до пяток. В сапогах хлюпало, по спине ползли холодные струйки. Ингьяльд время от времени чихал — так громко, что даже перекрывал грозу. От оглушительного кашля эриля мотало в седле, конь испуганно приседал.
— Слава асам, приехали! — сказал Нерейд с облегчением, когда перед ними распахнулись ворота княжьего терема. — А то я уже стал бояться за конягу. Того гляди, померла бы от испуга…
Поспешно взбежали на крыльцо. С вошедшего первым князя текло, точно он купался, а после того как проходили все, на полу оставались лужи, большие и грязные. Мечта любой свиньи.
— Истопите баню, — приказал Бузислав вышедшему навстречу управителю. — И ужин готовьте в малой палате. Туда же созвать старших волхвов и советников.
— Баня? — Лицо Нерейда исказилось ужасом. — Лучше пытки!
— Надо пропариться, — Лычко улыбнулся мягко и хищно, точно волк, загнавший ягненка в угол, — иначе захвораешь! — Вон уже Ингьяльд чихает…
Нерейд застонал, громко и безнадежно…
После бани, горячих и распаренных, их привели в малую палату. Здесь на стенах, поверх алых тканей было развешано оружие: секиры, мечи, булавы, копья, даже кинжалы, еще какие?то штуки, которым Ивар затруднился бы дать название. Иные клинки были парадные — с позолотой, драгоценными камнями, другие простые. Все блестели, словно только после заточки.
— Трофеи, — сказал Лычко, перехватив любопытный взгляд конунга — все это взято в бою.
При появлении князя засуетились слуги, принялись разносить блюда. Все рассаживались как кому угодно. Рядом с Иваром оказался волхв, державший в руке посох — его навершие украшала искусно вырезанная медвежья голова. Нерейд и вовсе нагло уселся по правую руку от князя, на что никто не обратил внимания. Бузислав, похоже, в ближнем кругу церемоний не любил
Вернувшиеся из поездки ели жадно, блюда стремительно пустели, на месте жареных птиц и дичины быстро оставались только обглоданные кости.
— Лычко, говори, — сказал князь, когда челюсти задвигались медленнее.
В нескольких словах русич рассказал о том, что посоветовал тиверцам святой пещерник.
Что скажете, советники мои и служители богов? — вопросил Бузислав.
Все взгляды обратились на самого старого волхва, такого древнего, что борода его была уже не седой, а бесцветной. Тот долго сопел, кряхтел, словно выискивая внутри слова, а потом важно изрек:
— Ехать надо! Иного шанса спасти княжество нет.
— Это и так понятно, — нетерпеливо кивнул князь. — Но кому доверить это дело? Я бы поехал сам!
Княгиня Влада наклонилась к уху мужа и что?то зашептала. Судя по тому, что ее позвали на совет, при дворе она исполняла не просто роль украшения. Правитель тиверцев не брезговал ее советами. Понимал, что женский ум часто оказывается ловчее и тоньше мужского.