— И ради этого собрался весь город?
— А то! — Горожанин приосанился, воинственно выпятил бороду. — Мы любое дело решаем всем миром!
— Похоже, не миром, а войной, — пробормотал Ивар. Очередные слова кого?то из толстяков с помоста вызвали бурю возмущения.
— Посадник — козел!.. — дружно понеслось над площадью, в сторону помоста полетели тухлые яйца, которые желто?белыми потеками расплескивались по предусмотрительно выставленным щитам. Одно таки миновало заслон и «украсило» чью?то высокую шапку из собольего меха.
Подобного поношения сторонники посадника стерпеть не смогли. Замелькали кулаки, толпа взревела, качнулась в одну сторону, в другую. В центре свалки мелькнула рыжая голова Буслаева.
Главный задира Хольмгарда был там, где заваривалась потасовка.
Вскоре дрались все. Купцы, ремесленники и плотогоны азартно размахивали кулаками, стремясь расквасить нос ближнего, превратить его губы в подобие оладий и расписать лицо синяками.
Стоны, рев и вопли слились в дикий шум, слабые или робкие кинулись прочь из месива, пытаясь спасти шкуры, задиристые стремились добраться до противников. Над площадью взвилась туча пыли.
Из нее выскочил какой?то человек, боднул Ивара в живот и умчался прочь, дико завывая, словно потерявший разум волк.
— Ничего себе! — сказал Нерейд, уворачиваясь от вылетевшего из свалки камня. — Весело у них тут!
Кто?то, видимо опоздавшие, с радостным ревом неслись к площади, по пути раздавая тумаки встречным. Те шарахались, и на узкой улочке воцарилось столпотворение, по сравнению с которым вчерашняя толчея казалась полным безлюдьем. Держащихся вместе викингов швыряло и подкидывало, точно на спине норовистого скакуна.
— Да нас просто затопчут! — в ужасе оглядываясь, крикнул Нерейд. — Надо сматываться!
Но вырваться из сутолоки было труднее, чем завалить великана. Бурный людской поток не давал выбраться, крутил, будто в водовороте.
— Да уж! — просипел Ивар, когда викингов плотно прижали к стене одного из домов. — Легче было в Багдаде, когда мы сражались против тысяч!
Он дышал тяжело, поминутно сплевывая комки темной пыли. По лицу тек пот, пахнущий хмельным. На запах с радостным жужжанием слетались мухи, садились, щекотали лапками щеки и скулы.
— Клянусь залогом Вингниса, — прохрипел Нерейд, отпихивая от себя едва держащегося на ногах мужика, от которого разило, будто из бурдюка с брагой, — раньше я всерьез думал, что викинги, если вздумают, смогут завоевать весь мир!
— А теперь? — Ивар едва увернулся от брошенного кем?то кувшина, который с сухим стуком раскололся о стену дома. Острым черепком конунгу оцарапало ухо.
— Если кто и сможет превзойти нас в буйстве, а значит, и остановить, так это обитатели Гардарики! — Рыжий викинг получил локтем в живот и с утробным хеканьем согнулся.
— Ха, какая встреча! — Голос, прозвучавший совсем рядом, показался знакомым. Подняв голову, Ивар столкнулся с взглядом светло?желтых глаз, до ужаса похожих на волчьи.
— Лычко? — Удивлению конунга не было предела. Последний раз с молодым русичем они виделись семь дет назад в Миклагарде. — Клянусь копытами Слейпнира, Лычко!
— Я и есть! — Русич хищно ухмыльнулся, продемонстрировав острые зубы. Разговаривая, он не забывал пробиваться к конунгу и для этого активно работал кулаками. Удары его были молниеносны, и мало кто после них мог встать.
Разговаривая, он не забывал пробиваться к конунгу и для этого активно работал кулаками. Удары его были молниеносны, и мало кто после них мог встать. Спину Лычко прикрывали несколько хмурых, плечистых молодцев.
— А вы, я смотрю, попали в переплет? — спросил он, пробившись к викингам вплотную.
— Да уж, вече в Хольмгарде — не тинг во Фросте! Настоящая буря стали! — ответил Ивар, помогая распрямиться Нерейду. Лицо того было красным, а рот судорожно разевался, отчего рыжий викинг напоминал выброшенного на берег сома.
— Ничего, сейчас вытащим! — Лычко улыбнулся еще раз, что?то скомандовал. Его подручные построились клином и ринулись в толпу. Ивару оставалось только поспевать за ними да прикрываться от случайных ударов.
Сотню шагов проделали почти бегом, и наконец всеобщая свалка осталась за спиной.
— И все из?за какого?то моста? — вздохнул Нерейд. — Представляю, что будет, когда передерутся по серьезному поводу!
— А то же самое, — пожал плечами Лычко. — Давно вы в Новгороде?
— Со вчерашнего дня, — ответил Ивар. — И уже успели познакомиться с Буслаевым!
— Ясно. — Русич понимающе оскалился. — О синяках на твоем лице, доблестный конунг, можно не спрашивать — как ты Ваську отделал, весь город гудит. И о том, как потом с ним пил, — тоже…
— А ты что здесь делаешь? — поинтересовался Ивар, спеша увести разговор от неприятной темы. За вчерашний разгул было стыдно — не к лицу конунгу надираться До беспамятства.
— Долгий разговор. — Лычко неопределенно махнул рукой, опустил лукаво сверкнувшие глаза. — Пойдем?ка в баню. Там вы и оклемаетесь, и потолкуем спокойно.
— Пойдем, — не стал отказываться Ивар.
Постоялый двор, где остановился Лычко, расположился на берегу реки. Баня — крошечная бревенчатая клетушка — возвышалась над ведущим к воде косогором.