— Показывай, — приказал Ивар убийце, — Головой мотай, а то развяжешь тебе рот, так ты орать начнешь…
Улицы стольного града были безлюдны, как кладбище глубокой ночью. Пленник шел между Кари и Хареком, которые придерживали его за плечи, а в поясницу воину Чернобога упирался меч Нерейда. Шли довольно долго, впереди показалась городская стена. Дома около нее лепились бедные, покосившиеся, ветер носил запах нечистот.
— Что за купец тут будет жить? — усомнился Ингьяльд, — Разве что тот, который краденым торгует…
Около одной из халуп убийца остановился, что?то замычал сквозь кляп.
— Здесь? — спросил Ивар и получил в ответ утвердительный кивок. — Успокойте его пока, чтобы под ногами не путался.
Кари шлепнул воина Чернобога ладонью по затылку, несильно, если смотреть со стороны, но пленник обвис мокрой тряпкой. Его аккуратно уложили на землю.
— Ну что?.. — спросил Ингьяльд шепотом, подойдя к Ивару вплотную. Меч эриля был обнажен; длинное лезвие маслянисто поблескивало во мраке. — Колдовства тут никакого нет, я бы почуял.
— Тогда вперед. — И конунг одним гибким движением запрыгнул на забор. Скрипнули под его весом доски — Ивар перекинул туловище на ту сторону.
Харек и Нерейд оказались впереди, неслышно взбежали на крыльцо. Внутри дома было тихо. Ни единый лучик света не пробивался сквозь ставни. Ивар махнул рукой: мол, ломайте. Кари врезался в дверь и с треском провалился внутрь, словно проломил не доски, а загородку из коры. За ним тенями скользнули дружинники.
Раздался женский визг, тут же смолк. Затем зазвенели клинки, кто?то выругался, но, когда в сени вступил Ивар, все уже стихло. На пороге жилых помещений валялась обеспамятевшая девка в одной сорочке, а в комнате Скафти и Ингьяльд деловито вязали руки двоим хмурым мужикам. По лицу одного из них стекала кровь.
— Кто вы такие? — гневно спросил второй, с черными, густыми усами. Рубаха его была из дорогой ткани, а сапоги — из хорошей кожи. Судя по тому, что он был одет, усач и не думал спать.
— Какая разница? — вопросом ответил Ивар
— Ты ведь Брынько? Так вот тебе привет от приятеля, которого ты сегодня ночью послал убить меня…
Купец побледнел так, что показалось, будто его усы отделились от кожи и повисли в воздухе. Вот он попробовал дернуться, но острие меча Нерейда сверкнуло в опасной близости от его шеи.
— Я вижу, ты понял, кто мы, — Ивар приблизился.
— А я знаю, кто ты. Поэтому отвечай быстро и честно, кто отдал приказ убить меня? Где я могу найти этого человека?
— Ничего не скажу! — огрызнулся Брынько.
— Ну что, железо калить? — деловито спросил Ингьяльд. — Печка вон горячая… Посмотрим, может, этот под пытками крепок?
Купец вздрогнул, судорожно сглотнул.
— Если все расскажешь, то я сохраню тебе жизнь, слово конунга, — устало промолвил Ивар. — Если нет, буду пытать. Долго, сколько понадобится…
Брынько вздохнул, опустил голову.
— Ладно, — бросил он. — Только… только, — он кивнул в сторону мужика с окровавленным лицом, — никто не должен знать…
— Ах ты!.. — выдохнул тот, но тут же осел, из перерубленного горла с бульканьем потекла кровь.
— Я слушаю, — сказал Ивар, опуская меч.
Купец склонил голову и чужим, напряженным голосом глухо заговорил…
Когда выбрались из дома, волоча за собой связанного Брынько, их встретил свет множества факелов. Багровые блики бегали по кольчугам сидящих на конях княжеских дружинников, которых было много, почти три десятка.
— И чем это вы тут занимаетесь? — хмуро поинтересовался возглавляющий их Лычко. Вид у него был сонный и помятый. И немудрено — на пиру русич пил чуть ли не больше всех.
— Вот бородатый, хитрая рожа, — вполголоса пробормотал Нерейд, имея в виду старшего караула, — все же доложил…
— Злодеев ловим, — ответил Ивар, показывая на Брынько, — вот один, второй там под забором валяется. Надо бы их в княжескую темницу посадить.
— С чего это вдруг? — Лычко кивнул дружинникам, и из канавы был извлечен все еще пребывающий без памяти убийца. Плащ распахнулся, обнажив голое тело, веревки на руках и ногах.
Среди княжьих воинов, которые узнали своего, поднялся ропот.
— Ничего себе! Может быть, это вас нужно в темницу отправить? — вполголоса сказал Лычко, подъехав вплотную к Ивару, — Что здесь вообще происходит?
— Воины Чернобога, — тихо ответил конунг. — Вон тот, голый, пытался меня убить, а этот вот… отдал приказ.
— Укуси меня Ящер! — выругался Лычко, глаза его зло сверкнули. — Этих еще не хватало! — Он повысил голос, повернулся к дружинникам: — Связать обоих получше — и в поруб! Твердяк, отвечаешь за них головой!
— Все исполню,
— Дружинник, лицо которого было посечено морщинами, кивнул и принялся отдавать распоряжения. Слуг Чернобога (одного из которых быстро привели в сознание) увели куда?то во тьму.
— А нам пора в терем. — Лычко зевнул, плечи его устало поникли, — Из?за вас не выспался! И помните, что все произошедшее сегодня ночью тебе, Ивар, придется объяснять князю…
— Как?нибудь объясню, — кивнул конунг, тоже зевая. Его клонило в сон, веки слипались. — Только сначала высплюсь!
Прощались за городскими воротами. Княжеская свита благоразумно отстала, и рядом с викингами остался только сам правитель тиверцев да еще Лычко, которому предстояло провожать северян до Киева.