За спиной никого не было. Только открытая дверь раздевалки.
Облегченно выдохнув, Вадик вновь посмотрел вперед. Перед выходом на лестницу стоял мальчик в сером костюме. Вадик увидел прозрачные линзы, за которыми болтались, как желтки в сыром яйце, мутные шарики глаз, и страшно закричал. Так громко, что сразу оглох и ничего больше не слышал.
* * *
— Вот так, — сказал Сергей Иванович, выключив «видик». — Это дикая удача для всех нас и, разумеется, для мальчика, что в школе в этот момент оказался сотрудник ИПЭ. Причем, заметьте, в схватке с Очкариком пострадали и Вадик, и наш сотрудник, а существо исчезло неповрежденным. Я бы сказал, что его просто спугнули. Оно не ожидало отпора. В противном случае, утащило бы обоих, и дело с концом.
На Маришку запись интервью с мальчиком произвела отвратительное впечатление. За полгода работы… то есть службы в ИПЭ, она на многое успела насмотреться. И все равно так и не привыкла к тому, что разнообразные нетварные создания вредят людям без разбора возраста и пола. Ну, как можно было напасть на второклассника?! Напугать до полусмерти. А ведь Очкарик собирался не пугать. Он со школьниками поступает куда хуже.
Вадику повезло.
А остальным?..
Вообще, на совещании она чувствовала себя не в своей тарелке. Потому что не ей, с ее курсантскими нашивками, сидеть за одним столом с майорами и полковниками. Скажи Маришке кто?нибудь полгода назад, что она начнет всерьез воспринимать погоны и звания, посмеялась бы, как и положено настоящему журналисту. Но за полгода ситуация коренным образом изменилась. И теперь курсант Чавдарова была уверена, что по крайней мере те, кто собрался здесь, получили звания не за красивые глаза и не за выслугу лет, а за работу в таких «горячих точках», какие нормальным людям и в кошмарах не привидятся.
А еще у нее было стойкое ощущение, что Макс с Дюхой чувствуют себя немногим лучше. Хотя Макс был лейтенантом, а Дюха и вовсе старлеем. В сравнении с полковниками, их погоны значили немногим больше курсантских нашивок.
— Марина Рустамовна, у вас есть вопросы? — Сергей Иванович смотрел прямо на нее. Он был, помимо всего прочего, эмпатом. И обращаться к нему вообще?то следовало «товарищ полковник», но принято было по имени?отчеству.
— Я… кхм… — Маришка встала.
Под обращенными на нее взглядами старших по званию она едва не стушевалась, однако полковник Котлярчук — вызывающе блондинистая блондинка — очертила рукой замысловатую фигуру, и сразу стало спокойно и легко.
Цыгане такими знаками лошадей успокаивают. Но вот ведь — и для Маришки сгодилось.
— Я хочу уточнить кое?что. Этот Очкарик — он ведь просто материализовавшийся плод коллективного воображения? Так почему же с ним не справились экзорцисты? Что с ним не так?
— Что с ним не так, — хмыкнул Сергей Иванович, — это нам как раз и предстоит выяснить. На практике. Когда фантазия начинает убивать отнюдь не фантомными методами, усилия экзорцистов оказываются бесполезны. Да, вы правы, Марина Рустамовна, Очкарика придумала пятнадцать лет назад не очень умная учительница начальных классов. А еще более неразумные родители ее учеников, вместо того чтобы объяснить чадам, что не бывает чудовищ, убивающих прогульщиков, и вместо того чтобы объяснить учительнице, какая она… неумная, нашли затею удачной. Понять их, наверное, можно. О том, какую силу имеют детские фантазии, они вряд ли задумались. А вот о том, что нет других способов воздействовать на детишек, чтобы те посещали школу, подумали наверняка. Ну а за пятнадцать лет выдумка превратилась в реальное чудовище. И на данный момент мы имеем пять случаев исчезновения школьников только за последние два года. Цифра, скажу без преувеличения, ужасающая. Да вы садитесь, Марина Рустамовна. Вопрос был интересный. По существу. Но обсуждать?то его можно и сидя, верно?
Маришка послушно плюхнулась на удобный стул.
Дюха хмыкнул и налил ей минералки:
— Страшно? — спросил одними губами.
— Очень! — так же беззвучно ответила Маришка.
Боялись они не Очкарика. Боялись Сергея Ивановича и остальных. Никогда раньше не приходилось видеть так близко спецов такого высокого класса. Только на лекциях. Но там — совсем другое дело.
— Будем ловить Фредди Крюгера. В детстве, — тихонько подал голос Макс.
Похихикать над шуточкой они не успели, потому что Сергей Иванович внимательно поглядел в их сторону:
— Интересное замечание, лейтенант. Сходство действительно есть. Не припомните, этого Крюгера в конце концов уничтожили, или сериал бесконечный?
— Новая серия вышла… — пробормотал Макс, вставая.
— Спасибо, — кивнул Сергей Иванович, — это очень обнадеживает.
Уже пять месяцев, как Маришка была курсантом уральского отделения института прикладной этнографии. УрИПЭ — аббревиатура дурацкая, и вообще звучит идиотски. Исследования, правда, вполне серьезные. Более серьезные, чем хотелось бы человеку, никогда в жизни не верившему ни во что, кроме того, что можно потрогать руками. Ну, в алгебру еще.
Ей предложили начать учебу прошлой весной, спустя где?то неделю после кошмарной ночи в Поташках. И поступило предложение от — кто бы мог подумать! — Аллы Ефимовой. Ведущая «Тайновидения» уже пятнадцать лет была сотрудником ИПЭ, дослужилась до майора и, оказывается, способна была не только составлять гороскопы и заговаривать фотографии по телевизору.