* * *
Мировой Змей не всплывал со дна океана — конечно же, нет. Он воплощался, выходил из Лаэра в тварный мир, забавы ради принимая форму, которую приписывали ему смертные. Данбала Ведо, воплощение бесконечности, он обвивал собой не планету — вселенные! — бесконечный, безначальный, могущественный. И разгневанный, как обычный смертный. Сейчас он готов был сжать смертельные кольца и раздавить крошечный шарик Земли.
А Паук намеревался остановить его.
Смешно. Глупо и безнадежно. Только Альгирдас не думал об этом, он вообще мало о чем думал, пока боролся с бешеным ветром, лавируя среди каскадов молний, прорываясь сквозь свирепую ледяную бурю.
Орнольф, Бронзовый Молот Данов сделал невозможное: остановил безумие стихий. Сейчас по всей планете человеческие маги, вольные охотники и один древний чародей противостояли Змею. Надолго ли? Альгирдас почувствовал как в невероятный по масштабам узор раскинувшихся над Землей чар вплелись знакомые нити. Малышка… Он улыбнулся бы, если бы птицы могли улыбаться.
И полетел еще быстрее, оседлав поток попутного ветра.
Невидимая ладонь поймала его, жестоко сминая длинные крылья, безжалостно швырнув на твердую поверхность воды.
Приняв человеческий облик, Паук Гвинн Брэйрэ поднялся на ноги и, не обращая особого внимания на распростертые через полнеба алмазные крылья Змея, облизнул разодранный локоть.
— Дерзкая букашка! — проревел бесплотный голос: вой ветра, рокот волн, оформившиеся в слова.
Могучая рука вновь подхватила человеческую фигурку, сжались страшные пальцы…
— Ядовитая букашка, — прошипел Альгирдас, закутываясь в жалящий паутинный кокон.
Уж чего?чего, а Силы вокруг было предостаточно.
Ладонь как живая дернулась от болезненного укуса, стряхнув Паука. Он вновь крепко приложился о застывшую воду. Мотнул головой, отбрасывая с лица мокрые волосы, и упрямо встал:
— Хочешь убить меня, Змей?
— Хочу наказать, — пророкотал Жемчужный Господин, принимая подобие человеческого облика. Сквозь тело, сотканное из воды и черных туч, просвечивали пляшущие над волнами молнии, а крылья за спиной светились, как светится небо перед грозой.
— Ну, наказывай, — Альгирдас пожал плечами и опустил голову, всем своим видом являя готовность принять любую кару.
Змей рассмеялся. Смех был злой, неприятный, прямо скажем, пугающий, но… ничего страшного не случилось.
— И у кого же поднимется на тебя рука, когда ты такой, а, Паук? Только у последнего мерзавца, причем, смертного мерзавца, и ты прекрасно об этом знаешь, не правда ли? Зачем ты пришел? Отвести удар от своих людей? Жертвуешь собой, чтобы спасти сколько?то там миллиардов никчемных жизней?
— Среди них и твой сын.
— Ну, что ж, таким образом, я наверняка отыщу его.
— Он хочет уйти… — начал было Альгирдас, но бешеный рык разъяренного чудовища прервал его.
— Он хочет уйти?! — гневно переспросил Змей. — Ты говоришь мне об этом? По твоей милости мой сын оказался здесь раньше, чем мы успели подготовить ему встречу. По твоему недосмотру, из?за какой?то жалкой смертной дряни! Он мог погибнуть, ты хоть понимаешь это, тварь?! Мог погибнуть по?настоящему ! Ты выманил его под удар Жреца!
«Значит, в окружении Змея Элиато называют Жрецом», — отстраненно отметил Альгирдас, изо всех сил стараясь не обращать внимания на оскорбления. Змей был прав, тем более прав, что Жрец уже убил одного его сына. Не родного, но сын есть сын, пусть и приемный. К тому же, Орнольф… будет очень недоволен, если Змей прихлопнет Паука за какое?нибудь неосторожное слово.
— Волк пришел, чтобы спасти свою женщину, — напомнил он, надеясь, что говорит с достаточным почтением, — он — чудовище, он не умеет любить, и ты бы радовался, Змей, тому, что на самом деле у него есть душа…
Оп! Плохая идея.
В этот раз Альгирдас пришел в себя не сразу.
— Если ты вдруг забыл, — процедил Змей, глядя, как Паук пытается встать, — именно его душа мне и не нужна. Где он?
— Я не знаю…
Очередной удар пришелся в паутину, и настала очередь Змея шипеть от боли.
— Я не знаю, где он, — поспешил продолжить Альгирдас, пока Жемужный Господин осознавал свою уязвимость, — но я знаю, куда он хочет уйти. Позволь ему сделать это, и я скажу тебе, как искать его в мире, который он считает домом. Там он не прячется. Ты сможешь поговорить с ним. Сможешь честно попросить о жертве, которую он должен принести.
— Твоя девчонка столько успела рассказать…
— Он испугался, но если ты не убедишь его, кто убедит? — Паук наконец?то вновь смог подняться. — Старший Нордан сказал, что жертва должна быть добровольной. Иначе она не будет иметь смысла. Змей, твой сын не спасет этот мир, если будет ненавидеть его!
— Нор?рдан, — пророкотал Змей, — святой Артур… о, да! Он все знает о жертвах. И как же, по?твоему, я могу дать Волку уйти, если даже не могу встретиться с ним?
— Расскажи мне, как ему выбраться с Земли. У Орнольфа есть возможность связаться с Волком. Это односторонняя связь… — Альгирдас кривовато улыбнулся, — какая?то паутина…
— Интернет, — рассмеялся Змей. — Ты дикарь, Паук. Касур не рассказывал тебе, что пока ты был мертв, а смертные вели Вторую мировую войну, он отправил своего сына в другую реальность — в безопасное место. Нашел ведь способ… О, да, вижу, об этом ты знаешь. Ну, так передай Касуру, что мать Волка носит имя Элис. Элис Ластхоп, дочь Джонатана Касура, внучка Ольгерда Касура, правнучка Орнольфа Касура. Это вносит в сложившуюся ситуацию некую пикантность, не находишь? Ладно, к делу. Пусть Касур передаст Волку, что для портала нужна кровь… м?м, — Змей закатил глаза, подсчитывая, — да, тринадцати невинных девиц. Вся кровь. Девчонок нужно убить в любом из эйт трэйсе… Что?то не так, Альгирдас?