— И кошек, — вставила Ленка. — Собак иногда. Тоже черных.
— Что за народ… — Виталий Макарович тяжело вздохнул. — Ну а вы?то сами как, крещеные? В Бога верите?
Девчонки переглянулись. Ленка с Маришкой только плечами пожали.
— Я нет, — сказала Ася.
— А я крещеная, — призналась Анька, — только в церковь не хожу.
Маришке, уж на что далеко от событий блуждала она мыслями и ощущениями, это показалось забавным, если не сказать, странным. Все они родились во времена повального увлечения христианской культурой, но, как оказалось, их семьи избегли модных веяний. Не то, чтобы некрещеных среди их ровесников не встречалось совсем, однако, чтобы в компании набралось таких трое из шестерых — это неожиданно. Да уж, да уж!
Как и невесть откуда взявшаяся большая деревня Поташки вместо предполагаемой, забытой богом дыры.
Рассеяно обводя глазами залитую электрическим светом комнату, Маришка наконец?то нашла на чем сосредоточить внимание. На торце высокого деревянного шкафа висела какая?то картина, забранная в простую деревянную раму. С того места, откуда смотрела Маришка, не разобрать было, что там нарисовано — бессмысленный набор пятен и потеков, но складывать из них картинку было все?таки лучше, чем пытаться собрать мысли на пустое место. Последнее уже начало вызывать тошноту и головокружение. Казалось, что она и в самом деле спит, никак не может проснуться, а надо бы — дел?то много.
Ленка с Виталием Макаровичем уже обо всем договорились, и сейчас обсуждали детали предстоящей вылазки. Ага, они в самом деле решили съездить на Игошкин камень, поглядеть что там и как, если надо — разогнать городских. От общения с жителями провинции иногда складывается впечатление, что разгонять городских они готовы независимо от того, чем те занимаются. Просто, чтобы «знали наших». Но, конечно, эти развлечения пристали молодым селянам, а Виталий Макарович настроен вполне серьезно.
Еще вот что странно: почему колоколов не слышно? Вроде бы всенощная служба уже должна идти. Может, в Поташках церкви нет? Это, кстати, вполне вероятно. Церковь — в райцентре, туда со всех деревень богомольцы ездят… О! Да это портрет!
И правда, пятна на полотне сложились в осмысленную картину.
Церковь — в райцентре, туда со всех деревень богомольцы ездят… О! Да это портрет!
И правда, пятна на полотне сложились в осмысленную картину. Да так неожиданно, что Маришка чуть вслух не ахнула.
Из деревянной рамы смотрел обалденно красивый парень. Просто фантастика! Художник, по всему судя, отличался недюжинным талантом… и воображением, поскольку с натуры такое не напишешь — натурщиков таких не бывает. Маришке с ее места показалось, что парень смотрит прямо на нее и очень, очень?очень сердится.
Вряд ли это настоящая картина. Скорее всего, большой постер. Какая?нибудь секретарша — ведь есть же здесь секретарша, — вставила в рамочку и повесила на шкаф, чтобы любоваться. Маришка ее вполне понимала. Таким парнем и она бы любовалась каждый день. С работы бы не уходила, все смотрела и смотрела, и пусть бы он себе сердился…
— Ну ты что, спать здесь будешь? — Ленка тряхнула ее за плечо. — Пойдем уже! Карета подана.
— В зеркало загляделась, — улыбнулся Виталий Макарович. — Вы, девчата, как зеркало увидите, все на свете забываете, а?
— Зеркало?
Маришка вышла из транса, моргнула и поняла, что на шкафу действительно висит длинное, покрытое патиной зеркало в раме. Очень старое, все в пятнах…
Но ведь она же только что видела там… кого?то. Красивого настолько, что списать это на игру воображения было невозможно. У нее фантазии не хватит придумать такое лицо. И глаза. И неподдельную ярость во взгляде.
— Я, кажется, задремать успела, — Маришка изобразила смущенную улыбку, — вы до чего договорились? Мы едем на Игошкин камень?
— Прямо сейчас, — подтвердила Ася, — с Виталием Макаровичем и дружинниками. Похоже, там действительно кто?то есть. В Поташках ничейная собака потерялась, черная…
— Полкан, — вмешался Виталий Макарович, — ничейный?то он, ничейный, а вроде как здешний, при сельсовете. Вы бы про сатанистов не рассказали, мы бы, может, пару дней его и не хватились. А так я чё?то вспомнил: Полкашку?то с утра не видно. Ни под крыльцом, ни у лабаза. Магазин мы здесь так называем, — добавил он, — лабаз. А он же, Полкан, если не там, то здесь. У лабаза христарадничает, под крыльцом спит.
— Где здесь можно умыться? — Маришка потерла глаза. — Ничего не соображаю.
— Рукомойник вон туда, за дверь и по коридору в укуточке.
— Ага, — она зевнула, прикрыв рот ладонью, — вы идите тогда, я умоюсь и догоню.
— Рюкзаки мы здесь оставляем, — сообщила Ленка.
— «Козлик» мой прямо у крыльца, — добавил Виталий Макарович, — там все поместимся.
Словно подтверждая его слова, снаружи несколько раз длинно прогудел автомобиль.
— Ну все, айда, — скомандовал председатель.
Топоча и оживленно переговариваясь, девчонки двинулись к выходу. За ними, бочком, пролез в дверной проем Виталий Макарович. Здоровущий, все?таки, мужик. Не толстый, а могучий. Как тяжелоатлет на пенсии.
Маришка проводила его взглядом и пошла умываться.
Ей не хотелось ехать на Игошкин камень. Ей не хотелось разгонять сатанистов. Ей хотелось остаться одной. И снова заглянуть в старое зеркало. Она пару раз, без энтузиазма толкнула вверх сосочек примитивного рукомойника и заторопилась обратно в кабинет.