Понимания они не встретили. То есть, Альгирдас их прекрасно понял… Хм, почти понял. Если оставить за кадром его отношение к полетам на другие планеты. То есть, к фантастическим фильмам. Или все?таки к полетам? Да поди его разбери! В общем, у него в голове так и не уложилось, что же люди на самом деле делают: летают в космос или не летают, а если летают, то насколько далеко, а если недалеко, то зачем врут, что далеко? Он бы, наверное, понял гораздо больше, если бы Маришка с Максом говорили с ним на одном языке, но, увы, в лексиконе Паука отсутствовало множество современных слов, а подобрать синонимы к ним было невозможно.
Блин! Трудно с ним все?таки.
А они вчера видели не только «чужих». Духи?разведчики доложили о множестве тварей, спешивших убраться с пути Паучьей команды. Гоняться за осторожными не стали, только посмотрели издалека, но и этого хватило. Потому что и Макс и Маришка безошибочно опознали семерых Фредди Крюгеров, не меньше сотни «зубастиков», сколько?то киношных оборотней, троих убийц из фильма «Крик», в черных плащах и белых масках, естественно; Джейсона с бейсбольной битой, почему?то одного; и еще всяких разных — россыпью.
Когда вечером через небо потянулся косяк лангольеров, они уже даже не удивились.
Лангольеры, те, да, удивились — Паук, хоть и уставший был, а двоих отловил из интереса, — вряд ли с ними раньше так поступали.
Они Альгирдаса, кстати, здорово достали. Были сочтены вредными, правда, не для смертных, а для фейри, для тех фейри, кто живет вне времени, и прошлого с будущим не различает, после чего отданы на съедение разведчикам. Но еще больше его достал Макс, который, отчаявшись объяснить, что это за создания (не только лангольеры, а все, кто попался разведчикам на подходах к белому пятну), обозвал Альгирдаса первобытным и сказал, что на его месте вообще не высовывался бы из Воратинклис.
Почему Макса не скормили духам, Маришка не поняла. Может быть, потому что он сразу извинился.
А мысль им с Максом в головы пришла очень простая. Поблизости от белого пятна каким?то образом воплощаются человеческие фантазии. Может быть, там, внутри пятна, живет такое существо, или такие существа, которые делают фантазию реальностью?
Орнольф слушал их так же внимательно, как Альгирдас. Но понимал, хотелось верить, все?таки лучше. Время от времени он поднимал руку, делая знак помолчать и негромко говорил что?то Пауку на языке Ниэв Эйд. Переводил. Трудно поверить в то, что их древнее наречие включает в себя нужные слова, однако Орнольфа Паук не переспрашивал. Лишь молча кивал.
— Похоже на бред, — подытожил наконец рыжий.
Альгирдас только грустно вздохнул и по?кошачьи грациозно свернулся на подушках, склонив голову Орнольфу на колени.
— Нет, не похоже, — произнес он задумчиво, — если, конечно, ты все правильно пересказал.
— Нет, не похоже, — произнес он задумчиво, — если, конечно, ты все правильно пересказал.
— Настолько, насколько это вообще возможно, — Орнольф задумчиво гладил его лицо кончиками пальцев, ласкал гладкую, бледную кожу, острые скулы, коснулся тяжелого бесцветного камня в мочке правого уха. — Хельг, люди не могут придумать того, чего нет. Они всегда придумывают то, что существует на самом деле. Тебе ли не знать, что все фантазии, так или иначе, были воплощены задолго до того, как люди научились фантазировать.
— Неправда, — Паук почти мурлыкал, — это смертные так думают, и то не все. А фейри знают, что люди могут давать имена, навязывать форму и воплощать идеи… ужасные или прекрасные. Люди стали бы опасны для дивных народов, научись они пользоваться этой способностью. — Он помолчал, давая Орнольфу или любому желающему время на возражения, не дождался и продолжил непонятно: — Мы воплотили Сенаса, помнишь?
— Ты воплотил Сенаса, — Орнольф нахмурился, — и многих других потом. Богоборец… Конечно, я помню. Но ты уникален, любовь моя. А кроме того, все боги, изгнанные тобой, так или иначе, существовали, пусть даже в виде абстракций.
— Точно. Ты помнишь, зачем я это сделал?
— Син думал, что с твоей помощью люди смогут получить свободу…
— А люди немедленно придумали себе новых богов, — подхватил Альгирдас, — других, но очень похожих. И эти, новые, стали такими же реальными, как те, которых я изгнал. Даже получили власть над смертными, несмотря на то что полностью от них зависят. Идеи, рыжий, говоря твоими словами — абстракции, выдуманные людьми, населяют Срединный мир наравне с высокими и высочайшими владыками. Они существуют. Так что же говорить об обычных чудовищах, созданных человеческим воображением?
Маришка невольно поежилась. Только?только начинаешь к ним привыкать, к этим двоим — странным, но таким близким, что странности как?то скрадываются, — как вдруг слышишь что?нибудь новое, неожиданное, невероятное и снова задумываешься: а что ты знаешь о них? О тех, с кем рядом живешь уже почти год?
Язык Ниэв Эйд Маришка знала только в пределах, необходимых для создания заклинаний. И, наверное, это к лучшему. Потому что иначе она узнавала бы что?нибудь новое гораздо чаще. Да… избави бог знать, о чем говорят между собой Паук и Касур, достаточно подозрений в том, что они обсуждают темы не менее пугающие, чем эта.