Духи. Да, те самые, что вылетели им навстречу и сразу попали в жадные паучьи лапы. Орнольф торопливо перестраивал защиты, черпая у Паука цуу — десяток духов, не так уж плохо, но очень может быть, что их окажется недостаточно. И ничего живого кругом! Бетон и сталь, Хельг не умеет забирать силу у неживого. Да еще кресты эти, будь они неладны.
Несколько раз удалось воспользоваться обманками и проскочить до следующей баррикады, пока зомби расстреливали человекообразных призраков. А потом завеса пришла в негодность. И, прикрывая Орнольфа, Паук выпал из невидимости. Кувыркнулся под градом пуль, полоснул вокруг себя смертельными нитями, все еще щадя противников, все еще стараясь обезоружить…
Не так это просто, когда твое тело терзают сталь и свинец.
Отброшенный выстрелами к стене, Паук судорожно пытался удержать паутину, но за несколько мгновений, на которые тело вышло из?под контроля, обезумевшие нити успели дважды пронестись по коридору, пластая живую плоть.
Злые боги… нельзя так с людьми.
Орнольф вцепился в эту мысль, удерживаясь на самом краю, на полшага не дойдя до черной слепой ярости. Сумел остановиться. Не вложить все силы в один страшный удар, в огненный вал, который пронесся бы по подземельям, оставив за собой только жирный горячий пепел.
Нельзя! Это — люди.
Они стреляли в Хельга, они…
Люди.
Тонкий ручеек силы иссякал. Все, на двоих уже не хватит.
Они стреляли в Хельга, они…
Люди.
Тонкий ручеек силы иссякал. Все, на двоих уже не хватит.
Паук унесся вперед, едва не обогнав очередную обманку. И Орнольф прикрыл его, насколько мог. Чары — против чар. Но против свинца они тоже помогают.
А перед дверью хранилища был уже не просто заслон — настоящий дот. Бетонная коробка с бойницами. И из чего там стреляли, Орнольф даже не разобрался. Завеса удержала огонь, приняла град из тысячи гранатных осколков, очередной дождь свинца. Разлетелась в клочья. И бетон рассыпался белой крошкой, оставив скелет арматуры.
— Когда ж я сдохну?то? — прохрипел Паук, сползая по стенке. — Рыжий, сейчас сзади набегут.
И хотя богов, конечно, нет — ни добрых, ни злых — никаких, но когда за открывшейся дверью хранилища обнаружились настоящие, живые люди, Орнольф возблагодарил всех несуществующих богов сразу. Кучно. Чтоб никому обидно не было.
А сзади набежали. Еще как набежали!
Эти, живые, они тоже стреляли. Но с ними Паук не церемонился. Нити паутины жадно запульсировали, вытягивая тэриен. Еще! Еще! Орнольф сам едва успел увернуться. Спустя мгновение Хельг разом отдал ему все, что сумел забрать. И этого хватило, чтобы встретить зомби. Чтобы смести их назад по коридору. И наглухо запечатать, сплавить со стеной, только что срезанную дверь.
Правда, магов и здесь не обнаружилось.
— Как думаешь, не помрут? — поинтересовался Хельг, разглядывая упавшие, где стояли, обессиленные тела. Набор был забавный: солдаты в камуфляже, с нашивками, вроде тех, что были у зомби, и штатские в лабораторных халатах. Как они друг друга не съели в одном?то, не сказать, чтоб очень просторном зале?
— А и помрут — не жалко, — буркнул Орнольф.
— Зря ты так.
Выглядел он… как упырь. Ненормально красивый и основательно мертвый. Плащ, разодранный выстрелами чуть не в лапшу, потихоньку восстанавливался, чего нельзя было сказать о самом Хельге. Хотелось верить, что кровь на нем по большей части чужая. И что раны затянулись, хотя бы самые опасные. Спрашивать бесполезно. Сейчас — бесполезно, он только взбесится.
— Сколько их здесь! Это невероятно, — прошелестел Паук, ковыляя вдоль стеллажей. От пола до потолка, от стены до стены — бессчетное количество ящичков. По?прежнему рябит в глазах от символов эшу, и по?прежнему не ощущается в них ни капли силы. Зато уж изнутри, из контейнеров, веет такой мощью, какая таится только в бессмертных душах смертных существ. Наверное, велик соблазн — зачерпнуть горстями и пить, не отрываясь. Судя по Хельгу, так оно и есть. Вон как смотрит. Из?под верхней губы влажно поблескивают острия клыков. Ох, малыш…
А предложи ему взять хоть каплю этой силы, и малыш на пинках прогонит тебя через все хранилище.
— Я только не понял, — Хельг тронул когтем изображение креста и брезгливо поморщился, — а где унган?то? Тут ни одного мага нет.
* * *
Унган все же нашелся. Когда Альгирдас справился с искушением и проследил, куда сходятся ниточки от контейнеров с душами, среди тех, кто был в халатах, обнаружился один человек без таблички на груди. В разбитых очках и с разбитым носом выглядел он довольно жалко. И главное, цуу в нем даже не пахло. Только когда Орнольф, не слишком церемонясь, привел колдуна в чувство, Альгирдас смог уловить в том бледные краски служения. Кому? Вот так сразу и не сказать. В общем, жрец, но плохонький. Настолько плохонький, что даже не разобрал, кто перед ним. Увидев Альгирдаса дернулся было осенить себя крестом, а Орнольфу провякал что?то, то ли угрожая пожаловаться, то ли просто угрожая.
На этом, впрочем, и иссяк. Видимо, вспомнил, как оказался в столь бедственном положении, и что?то там в его мозгах правильно щелкнуло.
Видимо, вспомнил, как оказался в столь бедственном положении, и что?то там в его мозгах правильно щелкнуло.
— Ну, — сказал Орнольф, и Альгирдас им даже залюбовался, такой он стал пугающий, — рассказывай, мразь!