— Ну спасибо. Услышать такое от вас… для меня это много значит. — Он поднимает свисающую на шнурке с шеи магнитную карточку, проводит ею по сенсору на стене, и замок щелкает. Айзе открывает дверь. — Не мое дело давать комментарии, но уверен, что не мог перепутать образцы. Такого у меня не случалось. Никогда. Ни разу.
— Понимаю.
— Помните Кит? — спрашивает Джуниус, как будто Кит где-то здесь. Но ее в лаборатории нет. — Она заболела. Грипп так всех и косит. Но я знаю, что она хотела вас увидеть.
Теперь будет жалеть.
— Передавайте ей привет.
Они подходят к длинному черному столу, за которым работает Айзе.
— Скажи-ка, — говорит Марино, — у вас тут есть тихий уголок с телефоном?
— Конечно. Прямо и направо кабинет завотделом, она сегодня в суде, но возражать бы не стала.
— Тогда, ребятишки, лепите свои пирожки без меня. — Марино идет дальше, слегка враскоряку, как ковбой после долгого перегона.
Айзе застилает часть стола чистой белой бумагой, а Скарпетта открывает черный мешок и достает образцы. Он пододвигает второй стул, чтобы Кей могла сидеть рядом возле сложного микроскопа, и подает пару перчаток. Первая из многих стадий этого процесса — самая простая. Айзе берет крошечный стальной шпатель, окунает его в пакет и переносит исследуемый грунт на стекло, которое ставит на предметный столик микроскопа. Затем, прильнув к окуляру, подстраивает фокус и медленно поворачивает стекло. Скарпетта пока видит только кучку сырой красноватой грязи. Айзе убирает предметное стекло и готовит еще несколько образцов.
Только перейдя ко второму пакету, Айзе обнаруживает что-то новенькое.
— Не видел бы сам, ни за что бы не поверил, — говорит он, отрываясь от окуляра. — Пожалуйста, убедитесь сами.
Скарпетта подвигается ближе, смотрит на микроскопические песчинки, фрагменты растений, кусочки насекомых и крупинки табака — типичный для парковочной стоянки мусор — и видит несколько частичек какого-то металла тусклого серебристого цвета. Это уже нетипично. Кей находит на столе некий инструмент с заостренным концом, осторожно изолирует металлические частицы от остального мусора. Их на стекле три, все чуть больше самых крупных зернышек кварца, камня и прочего. Две красные, одна — белая. Порывшись в мусоре, Скарпетта обнаруживает еще кое-что интересное. Это она узнает сразу, но сообщать о находке не спешит — нужно проверить.
Зернышко такого же размера, как мельчайшая частица краски, имеет серовато-желтый цвет и весьма необычную форму, более всего напоминающую некую доисторическую птицу с молотообразной головой, глазом, тонкой шеей и толстеньким туловищем.
— Костные пластинки. Похожи на концентрические круги. Как кольца у дерева. — Кей передвигает частичку. — Бороздки и канальцы. Видите? Они называются гаверсовыми канальцами, и через них проходят крохотные кровеносные сосуды. Если рассмотреть их под поляризационным микроскопом, можно увидеть волнистое веерообразное удлинение. Полагаю, фосфат кальция или, другими словами, костная пыль. Не скажу, что сильно удивлена, учитывая обстоятельства. В том месте, возле старого корпуса, ее должно быть довольно много.
— Черт бы меня побрал! А я чуть не свихнулся, пока ломал голову. То же самое, что и в случае с Больной Девочкой. Позвольте взглянуть?
Скарпетта откатывается чуть в сторону. Что ж, сомнения рассеяны, обвинения доктора Маркуса отодвинуты на задний план, но ясности как не было, так и нет. Присутствие частиц краски и костной пыли на теле мистера Уитби вполне понятно, учитывая место, где он работал, но как они попали в дом Полссонов? Как оказались во рту Джилли?
— То же самое, — уверенно подтверждает Айзе. — Сейчас покажу слайды Больной Девочки. Вы не поверите. — Он снимает с полки пухлый конверт. — Держу под рукой. Чуть ли не каждый день смотрю. Красные, белые и голубые частицы. Одни прилепились к металлу, другие нет. — Айзе настраивает резкость. — Краска однослойная. Эпоксидная эмаль. Возможно, подновлялась. То есть сначала была белая, потом сверху покрыли красной или голубой. Посмотрите сами.
Все лишнее Айзе убрал, так что на стекле остались только красные, белые и голубые частицы краски. Под микроскопом они выглядят большими и яркими, как строительные блоки из детских наборов, но только неправильной формы.
По цвету и текстуре идентичны тем, что Скарпетта видела в принесенном со стройки образце, и это представляется совершенно невероятным. Она просто не может найти логического объяснения.
— А вот еще частицы, которые вы называете костной пылью. — Айзе убирает одно стекло и ставит другое.
— Они тоже взяты с ее мазка? — на всякий случай уточняет Скарпетта.
— Конечно.
— Та же пыль!
— Подумайте, сколько ее должно там быть. Песчинок пыли, если все собрать, больше, чем звезд во Вселенной.
— Некоторые выглядят старыми. Возможно, они продукт естественного шелушения или отслоения. Видите эти закругленные и постепенно истончающиеся края? Такую пыль можно обнаружить на скелетных останках. Например, на выкопанных или принесенных из леса костях. Неповрежденные кости дают такую же пыль. Здесь же, — Кей отделяет несколько частиц, отличающихся от других более светлой окраской и рваными краями, — попадаются будто истолченные.