— Да вы еще хуже, чем он. Я через такое прошла… — говорит миссис Полссон, но уже другим тоном. — Если уж от женщины не дождешься сочувствия…
— Сочувствия? Вы едва его не покалечили, а потом еще и обвинили в изнасиловании. Нет, миссис Полссон, у меня нет к вам сочувствия, и я не думаю, что на земле найдется хотя бы одна приличная женщина, которая станет на вашу сторону. — Скарпетта начинает собирать постельное белье.
— Что вы делаете? Я не позволю…
— Меня вы не остановите. И я сделаю не только это. — Она сворачивает простыни и наволочки.
— Вы не имеете права. Вы не полицейская.
— Для вас я хуже любого полицейского. Можете не сомневаться. — Скарпетта кладет свернутое белье на голый матрас. — Что еще? — Она оглядывает комнату. — Вы, наверное, необратили внимания, когда столкнулись с Марино утром в морге, но на нем те же брюки, в которых он был вчера. И то же белье. Наверное, вам известно, что после секса у мужчины остается что-то на белье и даже на брюках. У Марино ничего нет. Никаких следов, кроме крови. Не будем забывать и о соседях, которые, возможно, видят больше, чем вам хотелось бы, и знают, что происходит за этими шторами. Особенно если в комнате горит свет или растоплен камин.
— Ну, может быть, ничего такого и не случилось. Может быть, все началось как обычно и только потом пошло не так. — Похоже, миссис Полссон уже приняла какое-то решение. — Все было вполне невинно, как бывает, когда мужчина и женщина нравятся друг другу. Может быть, потом я немного увлеклась. Потому что он огорчил меня. Такой крупный, сильный мужчина, а вот ведь не смог…
— Ничего удивительного, если учесть, что вы постоянно ему подливали. — Теперь Скарпетта уверена, что Марино чист. Проблема в том, что его одинаково беспокоят оба варианта, а раз так, то и обсуждать с ним ничего не стоит.
Скарпетта наклоняется и поднимает ботинки. Ставит их на кровать. На голом матрасе огромные черные ботинки выглядят особенно зловеще.
— Это Фрэнка, — говорит миссис Полссон.
— Если вы их надевали, вашу ДНК найти будет нетрудно. — Кей идет в ванную и берет камуфляжную футболку. — Это, наверное, тоже Фрэнка.
Миссис Полссон молчит.
— А теперь, если хотите, пройдемте в кухню, я бы с удовольствием выпила чего-нибудь горячего. Может быть, чашечку кофе. Какой бурбон вы пили вчера? Вам, должно быть, сильно нездоровится, если только вы не заботились больше о его стакане, чем о своем.
Какой бурбон вы пили вчера? Вам, должно быть, сильно нездоровится, если только вы не заботились больше о его стакане, чем о своем. Марино сегодня не в лучшей форме. И это еще мягко сказано. Ему потребовалась медицинская помощь. — Все это Скарпетта говорит на ходу, по пути в кухню.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что ему понадобился врач.
— Он ходил на прием к врачу?
— Его осмотрели и сфотографировали. Всего. Должна сказать, выглядит он не очень хорошо. — Скарпетта входит в кухню. На столе, рядом с тем местом, где накануне стоял пузырек с сиропом от кашля, бутылка из-под бурбона. Пузырька нет. Кей стаскивает перчатки и засовывает их в карман.
— Еще бы. После того, что он сделал…
— Можете не рассказывать, — обрывает ее Скарпетта, наливая в кофеварку воду из-под крана. — И вообще, советую не врать. Если есть что показывать, давайте посмотрим.
— Если я кому и покажу, то не вам, а полиции.
— Где у вас кофе?
— Не знаю, что вы себе напридумывали, но это все неправда. — Миссис Полссон открывает холодильник, берет пакет с кофе и ставит на стол. Потом достает из шкафчика фильтр.
— Правду в наши дни отыскать трудно. — Скарпетта вскрывает пакет, вставляет фильтр и засыпает кофе, пользуясь обнаруженной в пакете мерной ложечкой. — Почему? Я и сама удивляюсь. Мы не можем выяснить, что случилось с Джилли. Теперь вот еще одна загадка. Я бы хотела выслушать вас, миссис Полссон. Поэтому и приехала.
— Про Пита я ничего говорить не буду, — вздыхает хозяйка. — Если бы собиралась, то уже рассказала бы там, где надо. Правда в том, что ему было хорошо здесь.
— Хорошо? — Скарпетта прислоняется к стойке и складывает руки на груди. Вода уже закипела, и по кухне распространяется аромат кофе. — Не уверена, что вы сказали бы то же самое, если бы выглядели так, как он сегодня.
— Вы не знаете, как я выгляжу.
— Судя потому, как вы выглядите, ничего серьезного он с вами не сделал. Скорее всего он вообще ничего не сделал. Что и неудивительно, принимая во внимание, сколько он выпил. Вы сами только что подтвердили это.
— У вас с ним что-то есть? Вы из-за этого приехали? — Сьюзен смотрит на Кей с хитроватой усмешкой, и глаза у нее блестят.
— Да, у меня с ним много чего есть. Но это не то, что вы думаете. Полагаю, вам просто не понять. Вы, наверное, не знаете, что я еще и юрист? Хотите узнать, что бывает с теми, кто дает заведомо ложные показания и обвиняет человека в изнасиловании? Вы когда-нибудь бывали в суде?
— Вы просто ревнуете, я это сразу поняла. — Хозяйка усмехается.
— Думайте что хотите — дело ваше. Но подумайте и о суде, миссис Полссон. Подумайте о том, что будет с вами, когда защита уличит вас во лжи.
— Не беспокойтесь, я не собираюсь на него подавать. — Взгляд становится жестким. — Да и изнасиловать меня не так-то просто. Пусть только попробуют. Большой ребенок. Больше я о нем и сказать ничего не могу. Да, я ошиблась. Можете забирать своего Марино, мисс доктор, или как вас там.