— Разве я не упомянула? — говорит Скарпетта. — Извините. — Разумеется, она не упомянула и нисколько в этом не раскаивается. Когда она берется за дело, то занимается им, с кем ей угодно и как ей угодно. К тому же она еще не простила доктора за то, что он называет ее Кей.
Охранник Брюс выглядит сначала растерянным, но потом улыбается:
— Марино! Святые угодники, ты ли это? Просто призрак из прошлого.
— Нет, не упоминали, — повторяет доктор Маркус, явно не зная, как себя вести. Смятение его заметно невооруженным глазом и почти ощутимо на ощупь, как шум от стаи спугнутых птиц.
— Точно, он самый. И я не призрак, — с вызовом бросает Марино.
— Не уверен, что нам это позволят. Об этом речи не было, — говорит доктор Маркус, нервничая и по неосторожности выдавая тот неприятный факт, что некто, перед кем он ответствен, не только знает о приезде доктора Скарпетты, но и, возможно, является причиной ее появления здесь.
— Ты к нам надолго? — продолжают общаться на расстоянии старые знакомые.
Внутренний голос предупреждал, но она его не послушала. Теперь Скарпетта знает, что ее пригласили не просто так.
— Будет видно.
«Ошибка, — думает Кей. — Я допустила ошибку. Нужно было ехать в Аспен».
— Будет минутка, заглядывай.
— Обязательно, старина.
— Прекратите, пожалуйста! — бросает раздраженно доктор Маркус. — Здесь не пивная.
Ключ от королевства он носит на шнурке, и, чтобы поднести магнитную карточку к инфракрасному сканеру рядом с матовой стеклянной дверью, ему приходится немного наклониться. За дверью крыло главного судебно-медицинского эксперта. Во рту становится сухо. Подмышками проступает пот. В животе сосущая пустота. Кей входит в ту часть этого симпатичного здания, которую сама помогала проектировать, на оборудование которой изыскивала средства и в которую даже успела переехать, прежде чем ее уволили. Темно-синий диван, в пару к нему кресло, деревянный кофейный столик, сельский пейзаж на стене — все прежнее. Приемная не изменилась, если не считать исчезновения нескольких гибискусов. Кей сама ухаживала за ними, сама поливала, обрезала мертвые листья, переставляла на другое место в зависимости от сезонного освещения.
— Боюсь, присутствие гостя у нас не предусмотрено, — принимает решение доктор Маркус, когда они останавливаются на секунду у еще одной закрытой на замок двери, той, что ведет в административный отдел и морг, святая святых, некогда полностью и по праву принадлежавший ей.
Магнитная карточка совершает еще одно чудо — замок щелкает и открывается. Доктор Маркус входит первым, быстро, и его маленькие очки в металлической оправе на мгновение ловят флуоресцентный свет.
— Попал утром в пробку, потому и опаздываю. У нас сегодня полный сбор. Восемь случаев, — продолжает он, обращая комментарии к Скарпетте и как будто не замечая присутствия Марино. — Придется начать с общего разбора, так что вам, Кей, пожалуй, лучше выпить кофе. Я, возможно, задержусь. Джулия? — Доктор Маркус поворачивает голову к кому-то невидимому за перегородкой, откуда доносится частый, как треск кастаньет, стук клавиш. — Будьте добры, покажите гостям, где у нас кофе.
— Будьте добры, покажите гостям, где у нас кофе. Вам будет удобнее расположиться в библиотеке. Я приду, как только освобожусь. — Это уже для Кей.
С точки зрения профессиональной этики было бы вежливо пригласить ее на рабочее совещание и в морг, тем более что Кей позвали сюда не просто так, а для проведения экспертизы, как говорится, pro bono. К тому же она не посторонний человек, а на протяжении многих лет возглавляла эту самую службу. Нанести более сильное оскорбление доктор Маркус мог бы, разве что предложив ей подождать на парковке или закинуть в прачечную его белье.
— Боюсь, вашему гостю и впрямь нельзя здесь находиться, — напоминает он, нетерпеливо оглядываясь. — Джулия, вы не могли бы проводить джентльмена в фойе?
— Он не мой гость, и он не будет ждать в фойе, — спокойно говорит Скарпетта.
— Извините? — Доктор Маркус поворачивает к ней сморщенное личико.
— Мы вместе.
— Возможно, вы не понимаете ситуацию…
— Возможно, не понимаю. Давайте поговорим. — Это не просьба.
Докто Маркус почти вздрагивает, но выхода у него нет.
— Очень хорошо, — неохотно соглашается он. — Заглянем на минутку в библиотеку.
— Ты нас извинишь? — Кей улыбается Марино.
— Без проблем. — Он входит в закуток к Джулии, берет со стола стопку фотографий и начинает просматривать их, будто игральные карты. Потом выщелкивает одну большим пальцем, как делает крупье в блэкджеке. — Знаете, почему наркодилеры не такие жирные, как, скажем, вы или я? — Он роняет фотографию на клавиатуру.
Джулия, довольно привлекательная, хотя и немного полноватая девушка лет двадцати пяти, никак не больше, смотрит на фотографию мускулистого черного парня, голого, как в первый день жизни. Парень лежит на прозекторском столе со вскрытой грудью. Органы уже удалены, за исключением одного, весьма заметного и, вероятно, самого жизненно важного, по крайней мере в ту пору, когда жизнь еще представляла для него какой-то интерес.
— Что? — спрашивает она. — Вы меня подкалываете, да?
— Серьезен, как сердечный приступ. — Марино подвигает стул и садится рядом, очень близко. — Видишь ли, дорогуша, количество жира соотносится с весом мозга. Посмотри на нас с тобой. Вечно в борьбе, а?