— Не говори при мне о холодном пиве, — морщится Кит. — Что-то меня поташнивает. Понимаю, заразиться мы здесь не можем, но иногда у меня такое впечатление, что с ними как будто приходит что-то из морга.
— Чепуха. Бактерии, пока до нас добираются, все дохнут. — Айзе смотрит на нее. — Приглядись хорошенько и увидишь, что у них у всех бирки на ногах. А ты и впрямь побледнела. — Поощрять ее внезапный приступ ему совсем не хочется — когда Кит нет рядом, в лаборатории пусто и одиноко, — но ей действительно нездоровится. Это очевидно, и делать вид, что он ничего не замечает, неправильно. — Почему бы тебе не устроить перерыв, а? Ты от гриппа укололась? Я так и не успел — пока собирался, все боеприпасы уже расстреляли.
— Я тоже прозевала. — Кит устало поднимается со стула. — Выпью-ка горячего чаю.
Глава 23
Люси не любит поручать другим свою работу. Как ни полагается она на Руди, довериться ему сейчас не может, тем более в том, что касается Генри, учитывая его отношение к ней. Сидя в кабинете с наушниками на голове, она просматривает распечатки, одновременно прослушивая запись телефонных разговоров соседки.
Наступило утро четверга.
Накануне Кейт позвонила ей поздно вечером и оставила сообщение на сотовом: «За билеты — обнимаю и целую» и «Кто убирает бассейн? Я ее знаю?» Уборщица у Люси действительно есть, только она никакая не знаменитость. Это брюнетка лет пятидесяти, слишком маленькая и слабая, чтобы пользоваться скиммером. Она не кинозвезда, но и не Зверь. Неудача сопутствует Люси и в компьютерном поиске. Система не нашла достойных кандидатов, а это значит, что она вообще никого не нашла. Сравнивать одни отпечатки с другими такими же да еще при том, что некоторые из них неполные, — дело столь же безнадежное, как лотерея.
Каждый из десяти отпечатков пальцев человека уникален. Например, отпечаток левого большого пальца не совпадает с отпечатком правого большого пальца. Не имея в своем распоряжении полного комплекта, система может найти совпадение только в том случае, если преступник оставил отпечаток правого большого пальца в каком-то другом месте и оба попали в базу данных. При этом оба отпечатка должны либо совпадать полностью, либо случайно содержать одни и те же участки.
Другое дело — ручное, или визуальное, сравнение. И в данном случае удача отчасти на стороне Люси. Отпечатки, обнаруженные ею на рисунке, частично совпадают с теми, что она нашла в спальне после нападения на Генри. Удивляться здесь нечему, но Люси рада уже и тому, что по крайней мере получила подтверждение. Человек, проникший в ее дом, — это тот же человек, который оставил на двери рисунок, и он же изуродовал ее «феррари», хотя на машине отпечатков и не нашли. Но сколько их таких, кто разгуливает в одном районе, оставляя один и тот же рисунок? Вывод ясен — это один и тот же человек. Но следы ничего не говорят Люси о том, кто он такой. Она знает лишь, что все последние неприятности — дело его рук, что в базе данных нет его карточки и что он, по всей вероятности, продолжает охоту на Генри, не зная, что та уже далеко отсюда. А может быть, рассчитывает, что Генри еще вернется, или ей известно о его последних «подвигах».
Если Генри знает о рисунке на двери, то, по его разумению, она напугана, паникует и, возможно, уже не появится здесь больше. Главное для него — знать, что он сломал ее, взял над ней верх. В этом вся суть охоты. В каком-то смысле преследователь берет жертву в заложники, иногда даже не тронув ее пальцем, а в некоторых случаях даже не встретившись с ней. Люси предполагает, что раньше они, охотник и Генри, не встречались. Но это только предположение, а что она знает наверняка? Почти ничего.
Люси просматривает распечатки последних, ночных, поисков. Может быть, позвонить тете? Она давненько ей не звонила, находя для этого разные выдуманные предлоги. Они долго прожили в южной Флориде, всего в часе езды друг от друга. Прошлым летом Скарпетта перебралась из Дель-Рея в Лос-Олос, и Люси навестила ее в новом доме. Один раз за несколько месяцев. Чем больше проходит времени, тем труднее снять трубку и набрать номер. Между ними — недоговоренность и оставшиеся без ответов вопросы. И все же Люси решает, что не позвонить тете в сложившейся ситуации было бы неправильно. Она набирает номер.
— Звоню вместо будильника, — говорит Люси, когда на другом конце снимают трубку.
— Придумай что-нибудь получше, потому что этот номер не пройдет, — отвечает Скарпетта.
— Что ты имеешь в виду?
— Во-первых, дежурные так не говорят, а во-вторых, я разбудить никого не просила. Ты как? И где сейчас?
— Все еще во Флориде, — говорит Люси.
— Все еще? То есть собираешься уехать?
— Не знаю. Может быть.
— Куда?
— Пока не знаю.
— Ладно. Над чем работаешь?
— Есть одно дело. Охотник.
— Такие дела легкими не бывают.
Охотник.
— Такие дела легкими не бывают.
— Да уж. Это в особенности. Но рассказать не могу.
— Ты никогда не рассказываешь.
— Ты тоже.
— Обычно — нет.
— Что новенького?
— Ничего. Когда я тебя увижу? Мы не виделись с сентября.
— Знаю. Но что ты делаешь в этом большом гадком Ричмонде? — спрашивает Люси. — Из-за чего они там сейчас воюют? Из-за каких-то новых памятников? Или кто-то разрисовал дамбу?