Представь, что будет, если какой-то летчик-террорист задумает атаковать этот флот на своем самолете. Хорошего мало.
— Предлагаю вам попридержать язык. — Карен Вебер сидит все в той же позе, сплетя пальцы на блокноте, только костяшки побелели от напряжения. — И не соваться туда, куда не положено.
— А я уже сунулся. — Марино стаскивает бейсболку и проводит ладонью по лысине с проступившей местами редкой щетиной. Со стороны может показаться, что идеально гладкую голову скупо посыпали песочком. — Прошу извинить. Опаздывал, вот и не успел побриться. — Он трет шершавую, как наждачная бумага, щеку. — Мы с экспертом Айзе и детективом Браунингом посидели вчера в ОПБ. Трогательный момент воссоединения. Потом я еще кое с кем поболтал. В детали вдаваться не буду по причине конфиденциальности.
— Вам лучше замолчать. Немедленно, — предупреждает специальный агент Вебер, словно разговоры уже считаются федеральным преступлением и у нее есть право арестовать его на месте. Вероятно, по ее мнению, Марино вот-вот совершит акт государственной измены.
— А я предпочитаю послушать, — говорит Скарпетта.
— ФБР и Национальная безопасность в большой любви друг к другу не замечены, — продолжает Марино. — Национальной безопасности отломился приличный кусок бюджета министерства юстиции, а ФБР, как всем известно, и само любит денежки тратить. — Он смотрит на Карен Вебер. — У вас на Капитолийском холме семьдесят лоббистов, и каждый ходит с протянутой рукой. Вам что, не терпится весь мир взять под свою юрисдикцию?
— Почему мы должны все это слушать? — Специальный агент Вебер поворачивается к доктору Маркусу.
— По слухам, — теперь Марино смотрит на Скарпетту, — Бюро уже давно принюхивалось к Фрэнку Полссону. О нем всякое говорят, так что ты права. Вроде бы он злоупотребляет своим положением авиационного врача, что выглядит страшновато, учитывая его сотрудничество с Национальной безопасностью. Бюро было бы только радо прищучить конкурентов, выставив их полными идиотами, а потому, когда губернатор обо всем этом прослышала, то забеспокоилась и обратилась в ФБР. Вот калиточка и открылась, не так ли? — Он переводит взгляд на Карен Вебер. — Сомневаюсь, что губернатор представляет, какого рода помощь ей окажут. Откуда ей знать, что Бюро смотрит на ситуацию иначе и что в его понимании помощь — это обмазать дерьмом соперничающее федеральное агентство. Другими словами, все крутится вокруг денег и власти. Как всегда и везде.
— Нет, не все, — отвечает твердо Скарпетта. С нее хватит. — В нашем случае речь не о деньгах и власти, а о четырнадцатилетней девочке, которая умерла страшной, мучительной смертью. Речь идет об убийстве. — Она встает, захлопывает замки на кейсе и смотрит сначала на доктора Маркуса, потом на специального агента Вебер. — Вот из-за чего все крутится.
Глава 27
К тому времени как они подъезжают к Брод-стрит, Скарпетта уже успокоилась и готова вытащить правду из своего напарника. Не важно, хочет Марино этого или не хочет. Так или иначе он все ей расскажет.
— Ты сделал что-то прошлым вечером. И я не имею в виду ОПБ и тех, с кем ты там пьянствовал.
— Ты к чему клонишь? Не понимаю. — Марино сидит угрюмо рядом с ней, пряча под козырьком бейсболки недовольную опухшую физиономию.
— Все ты понимаешь. Ты ходил к ней.
— Вот уж теперь я тебя точно не понимаю, — Он отворачивается и смотрит в окно.
— Понимаешь. — Не снижая скорости, Скарпетта резко поворачивает на Брод-стрит. Марино пытался сесть за руль, но она настояла, что поведет сама.
Марино пытался сесть за руль, но она настояла, что поведет сама. — Я тебя знаю. Ты и раньше это делал. Вчера взялся за старое. Ладно, дело твое, но ты должен все мне рассказать. Я же видела, как она смотрела на тебя, когда мы сидели у нее дома. И ты видел. Видел, черт бы тебя побрал, и радовался. Я же не дура.
Он не отвечает, только смотрит в окно, отвернувшись и прячась за бейсболкой.
— Рассказывай. Ты ходил к миссис Полссон? Где ты с ней встречался? Расскажи, как все было. И не ври. Так или иначе, рано или поздно правду я из тебя вытяну. Ты меня знаешь. — Скарпетта вдавливает педаль тормоза — желтый свет на перекрестке меняется на красный — и поворачивается к нему: — Ладно, молчи. Только твое молчание красноречивее всяких слов. Ты ведь поэтому так странно себя повел, когда сегодня утром наткнулся на нее в приемной? Да? Ты был с ней прошлой ночью, и, наверное, что-то пошло не так, даже совсем не так, как ты рассчитывал, потому ты так удивился, когда увидел ее в офисе.
— Дело не в этом.
— Тогда в чем? Расскажи.
— Сьюзи надо было с кем-то поговорить, облегчить душу. А я хотел получить информацию. Ну, мы и помогли друг другу, — говорит он в окно.
— Сьюзи?
— Она мне и помогла, — продолжает Марино. — Рассказала, как ее муженек стучит на Национальную безопасность, какой он хрен и мразь и почему ФБР могло к нему прицепиться.
— Могло? — Скарпетта поворачивает на Франклин-стрит, туда, где сейчас сносят здание ее бывшего офиса. — На совещании, если это можно так назвать, ты вел себя поувереннее. Или все твои заявления основаны только на догадках? Могло быть. Выражайся точнее.