Глаза у Кейт блестят, и держится она свободнее, чем всего лишь несколько минут назад. Она уже отъехала от станции и быстро приближается к пункту назначения. Наверное, пока была внизу, успела опрокинуть пару бокалов. Люси сильно подозревает, что если у нее шампанское, то у Кейт скорее всего что-то покрепче — возможно, шампанское с водкой.
Кейт делает глоток. Люси держит бокал у рта.
— Я выглянула из вашего окна в спортзале. Вы, наверно, могли бы увидеть каждого, кто появляется на моей территории.
— Вот именно, могла бы. В том-то и дело, милая. — Говорит Кейт медленно, слова растягивает — ее путешествие к счастью началось. — Нет привычки подглядывать. Куда за чужой жизнью наблюдать, если за своей не успеваешь.
— Я могу воспользоваться дамской комнатой? — спрашивает Люси.
— Конечно. Воспользуйся. Туда. — Она указывает в сторону северного крыла, немного покачиваясь на широко расставленных ногах.
Люси идет в ванную комнату — с парилкой, громадной ванной, двумя туалетами и биде. Половину содержимого бокала она выливает в унитаз и смывает. Потом, выждав несколько секунд, возвращается на площадку, где стоит, потягивая шампанское и кивая головой, Кейт.
— Какое у тебя любимое шампанское? — спрашивает Люси, вспоминая пустую бутылку около кровати.
— А оно бывает разное? — смеется соседка.
— Конечно. Почему бы и нет? Все ведь зависит от того, сколько ты хочешь потратить.
— Кроме шуток. Я не рассказывала, как мы с Джеффом отрывались в парижском «Рице»? Нет, не рассказывала. Я же тебя почти не знаю, да? Но чувствую, мы с тобой подружимся. — Кейт уводит в сторону, и она хватает Люси за руку и начинает ее поглаживать. — Мы были… нет, подожди. — Делает еще глоток, не выпуская руки Люси. — Конечно, мы остановились в «Отель де Пари» в Монте-Карло. Бывала там?
— Заезжала как-то на «энцо».
— На «энцо»? Подожди-ка. Это который, серебристый или черный?
— Нет, «энцо» — красный. Его здесь нет. — Люси лишь ненамного отступает от правды. «Энцо» действительно красный, и его действительно здесь нет, потому что у нее только черный и серебристый.
— Ага, значит, в Монте-Карло ты была. В «Отеле де Пари». — Кейт все еще мнет ей руку. — Ну так вот, мы с Джеффом отправились в казино.
В «Отеле де Пари». — Кейт все еще мнет ей руку. — Ну так вот, мы с Джеффом отправились в казино.
Люси кивает и подносит бокал к губам, делая вид, что собирается выпить.
— И я совершенно случайно наткнулась на игровые автоматы. Ты не поверишь, но мне повезло сразу на двух! — Она допивает бокал, но не выпускает руку Люси. — Знаешь, а ты очень сильная. Ну вот… В общем, я сказала Джеффу: «Эй, милый, надо отметить…» Да, я тогда еще называла его милым, а не задницей. — Кейт смеется и смотрит на пустой хрустальный бокал. — В общем, вернулись мы в отель… помню, номер назывался апартаменты Уинстона Черчилля… и знаешь, что заказали?
Люси пытается решить, пора ли уходить сейчас или все же стоит подождать, пока Кейт сделает кое-что похуже того, что делает в этот самый момент. Ее прохладные костлявые пальцы впиваются в локоть, и она снова и снова тянет Люси к себе.
— «Дом»?
— Нет, нет, дорогуша. Только не «Дом Периньон». Mais non! Я тебе так скажу, это просто газировка с сиропом для богатеньких. Хотя, заметь, я не говорю, что оно мне не нравится. Но мы тогда так разошлись, что решили: а, будь что будет и заказали «Кристалл роз». Пятьсот шестьдесят с чем-то евро за бутылку. Это, конечно, цена «Отеля де Пари». Ну, ты его пила?
— Не помню.
— Значит, не пила. Иначе бы, поверь мне, запомнила. Кто попробовал «Роз», для того все остальное не существует. Остается только оно. Но слушай дальше. Нам показалось мало, и мы с «Кристалла» перешли на «Руж дю шато-Марго». — Название шампанского Кейт произносит на вполне приличном французском, что даже удивительно для человека, подъезжающего к конечной станции алкогольного путешествия.
— Допьешь мое? — Люси поднимает бокал, сдерживая натиск Кейт. — Давай поменяемся. — Она отдает соседке наполовину полный бокал и забирает у нее пустой.
Глава 17
Он помнит, как она пришла однажды поговорить с его боссом, посчитав то, что взбрело ей в голову, достаточно важным, чтобы совершить поездку на грузовом лифте. А уж на что мерзкое было устройство.
Железное, ржавое, и дверцы в нем закрывались не так, как в нормальном лифте, с боков, а сходились к середине сверху и снизу и щелкали, встречаясь, будто челюсти. Была, конечно, и лестница. Согласно требованиям противопожарной безопасности лестницы должны быть во всех государственных и муниципальных зданиях, но в анатомическом отделении лестницей вообще никто не пользовался, и уж, конечно, не Эдгар Аллан Поуг. Когда нужно было подняться в морг или спуститься под землю, в анатомичку, он каждый раз, захлопывая железные двери кабины с длинным железным рычагом внутри, чувствовал себя Ионой, проглоченным заживо. Поржавевший стальной пол был усыпан пылью, пылью из человеческого пепла и костей, а в углу проклятой тесной клетки стояла обычно каталка, и никому не было дела до того, что оставил в ней Поуг.
Кроме нее. К несчастью, ей до всего было дело.