Хугебурка посмотрел на нее тоскливо и протянул:
— До вашего выздоровления командование кораблем я принимаю на себя…
Бугго с ненавистью сказала:
— Дорвались до власти, да?
Хугебурка сел сбоку на ее койку, чуть наклонился.
— Хотите позавтракать?
— Разумеется! И еще хочу мою планшетку про любовные истории. И костыль. А что этот Ерхой — вы направили ему требование о безоговорочной капитуляции?
— Поскольку Ерхоя больше не существует, то, боюсь, это было бы бесполезно.
— А вы не бойтесь, — посоветовала Бугго и сморщилась. — Ну надо же, как мне больно… Что вы с ним сделали, с этим нахалом?
— Малек немного не рассчитал со своей пушкой… Она разнесла «Барриеру» на атомы.
— Превосходно! Скажите Мальку, когда его увидите, что я повышаю ему жалованье. Никто больше не пострадал?
Хугебурка покачал головой.
— Превосходно, — повторила Бугго, чуть кривя рот.
Никто больше не пострадал?
Хугебурка покачал головой.
— Превосходно, — повторила Бугго, чуть кривя рот. — Стало быть, мы обошлись практически без потерь. Доложите обстановку. Где мы находимся?
— В половине градуса от места сражения. «Ласточка» сейчас дрейфует.
— Дрейфует в неисследованном космосе? — Бугго снова попробовала сесть.
Хугебурка уложил ее обратно.
— Не вскакивайте. Быстрее заживет.
— Ладно, — бессильно сказала Бугго, откидываясь на тощую подушку. — Командуйте. Только… докладывайте мне почаще.
— Как можно чаще, — обещал он. — А вы не вставайте. И постарайтесь вообще не двигаться. Я пришлю сюда Сфену, она будет вам прислуживать.
С недовольным видом Бугго смотрела, как ее старший офицер покидает каюту. Затем потянула руку и взяла планшетку с романами. Но все эти любовные истории вдруг показались ей невыносимо скучными и пошлыми. Удивительно, как меняется мир, стоит что-нибудь себе повредить. Должно быть, и еда окажется невкусной, а уж о встрече с этой Сфеной и подумать было страшно.
* * *
«Ласточка» тоже хворала, однако на поправку шла быстрее, чем ее капитан. То и дело в брюхе корабля принималось что-то урчать; затем все стихало, но все равно оставался постоянный звук работающего в четверть силы двигателя — и этот звук с каждым днем делался все увереннее.
Корабль медленно смещался по широкой дуге вдоль Кольца. Хугебурка пытался приблизиться к границе обитаемого мира хотя бы на полдня, но мощности у поврежденной «Ласточки» пока не хватало.
Бугго часами смотрела в окно, запоминая звезды, холодно озарявшие ее лицо. Два раза в день к ней являлся с личным докладом старший офицер. Он приносил перечень устраненных поломок, показывал примерные координаты корабля и делился соображениями. Бугго мучила его долгими расспросами и требовала в точности объяснить, где они сейчас находятся и как скоро смогут прибыть на Стенванэ. Она уличала Хугебурку в мельчайших неточностях и подвергала изощренным моральным пыткам, стоило ему, на свою беду, допустить хоть какое-то противоречие в высказываниях.
Хугебурка стоически переносил все испытания. Калмине Антиквар откровенно считал его героем и держался с Хугебуркой как с великим человеком.
Даже Охта Малек сознавал сложность ситуации и однажды вбежал в каюту Бугго с очень мятым, заляпанным жирными пятнами листком, где было что-то криво начерчено. На обороте листка имелись невнятные схемы со стрелочками и таинственными обозначениями. Малек использовал буквы лагидийского алфавита. Должно быть, они нравились механику «Ласточки» своим сходством с шестеренками.
— Вот, — проговорил он застенчиво. — Здесь все указано, госпожа капитан. Можете изучить. Во всех подробностях. Особенно здесь.
Он указал на одну густо исписанную схемочку и улыбнулся. Шерсть на его маленьком личике слиплась и потускнела.
— Спасибо, — сказала Бугго. — Твои старания выше всяких похвал, Охта.
Он взъерошил мех у себя на щеке и удрал.
— Я тебя спас, — сообщил он Хугебурке, которого встретил возле двери в капитанскую каюту.
Хугебурка помертвел.
— В каком смысле?
— Сделал для нее полную схему ремонта, — похвастался Малек.
— Теперь она все знает. Не будет у тебя выспрашивать.
Хугебурка обреченно посмотрел ему вслед — подпрыгивающим шагом Малек удалялся по коридору — и вошел к капитану. Против ожиданий, Бугго не потребовала от своего старшего офицера никаких комментариев по поводу схемы. Даже не упомянула о ней. Опять привязалась с координатами.
Хугебурка видел, что с каждым днем ей становится лучше. С лица постепенно исчезала жуткая трупная зелень, в глазах снова появился живой блеск, губы утратили коричневый оттенок. И кушать стала лучше, а ругаться — энергичнее.
— Мы успеем доставить груз в сроки или придется выдумывать какие-то объяснения для заказчика? — прямо спросила она.
— До сих пор не могу дать точного ответа. При любых обстоятельствах нам лучше бы не сообщать о столкновении с «Барриерой». Конечно, многие догадаются о случившемся. Но пусть это так и останется в области догадок, — проговорил Хугебурка. — У меня серьезные затруднения с определением координат.
Он осторожно положил поверх одеяла несколько листов с расчетами и наскоро снятый план космического пространства, в котором они оказались.
Бугго схватила листы, жадно поднесла их к глазам.