Я простился с тетей на ночь.
Я простился с тетей на ночь. Нянька поцеловала Бугго в плечо, нахмурилась и ушла вместе со мной, шаркая пушистыми мятыми тапочками.
* * *
Теткины мемуары появились в продаже в рекордно короткий срок после сдачи рукописи в издательство. Перед этим я, правда, еще несколько раз побывал в «Потоке». Меня там встретили уже совершенно как родного, да и мне вдруг начало казаться, будто с этими почти незнакомыми людьми я чуть ли не вырос. Как-то моментально мы сделались очень близки, и это доставляло мне огромное удовольствие. Тетя Бугго объяснила, когда я рассказал ей об этом, что именно с таких ощущений и начинается юность. Так что с теткиной подачи я вступил в новую пору жизни.
Папа узнал о публикации «Избранных полетов» из вечерних новостей. По стерео показывали Оссу Вио, очень важного и не такого засаленного, как обычно. Осса чмокал, многозначительно перебирал пальцами по столу, закатывал глаза и намекал на грандиозные планы «Потока». Тетину книгу он называл бестселлером, поскольку продал уже шесть экземпляров и еще один принес подарить ведущей стереопрограммы.
Подняв на лакея страдальческие глаза, папа тихо попросил:
— Приведи ко мне мою сестру.
Тетка получила распоряжение явиться к господину Анео и, в свою очередь, заглянула ко мне:
— Твой отец зовет. Пойдем со мной, ладно?
— Ты что, боишься? — удивился я.
— При тебе он не станет наносить себе увечья, — сказала тетя. — Все Анео, впадая в бешенство, имеют привычку резать себе лицо ножом. Один даже откусил себе палец. Твое присутствие должно оказывать сдерживающее воздействие.
— Тогда конечно, — сказал я.
Папа ждал нас, стоя посреди комнаты. Бугго втолкнула меня первым, протиснулась сама и замерла возле двери.
Отец указал пальцем на экран стереовизора, по которому теперь показывали наводнение в какой-то отдаленной мокрой провинции.
— Это правда? — вопросил он.
— Если по стерео сообщили, значит, правда, — ответила Бугго.
Он медленно перевел на нее глаза.
— Ты действительно опубликовала свои записки в этом «Потоке»?
— Очень незначительный фрагмент… Нужны же мне карманные деньги! Ты ведь сам говорил, что я должна работать…
Папа посмотрел на меня. Я сразу сделал строгое лицо, чтобы папа помнил: при детях необходимо избегать припадков неконтролируемой ярости.
Отец сказал:
— Что ты морщишься, Теода, будто реветь наладился? Думаешь, я не знаю, что вы с Бугго заодно? И когда только вы оба оставите свои детские игры… Пора бы уж остепениться, Бугго.
Тетя Бугго подскочила к нему и поцеловала.
— Ты самый лучший младший братик на свете.
— Зато ты — самая ужасная сестра.
— Да ну вас, — сказал я разочарованно. — Взрослые, а лижутся, как маленькие.
Зато дедушка, как и предсказывала Бугго, пришел от тетиной выходки в полнейший восторг. Он отправил в «Поток» заказ на десять экземпляров, раздарил книги приживалам и своим друзьям-ветеранам, а одну лично послал в Фундаментальный Театр, сопроводив письмом, в котором настоятельно рекомендовал текст к постановке.
— Первенец! — возгласил дедушка во время семейного обеда.
— Я ознакомился с твоей книгой. Скажу просто: из ныне живущих писателей ты — лучшая. Великолепный слог. Все персонажи — как живые.
— Они и есть живые, отец, — сказал мой папа. — И в этом заключается основная проблема.
— В чем? — не понял дедушка и, нахмурив брови, стал сосредоточенно жевать.
— В том, что люди, описанные Бугго, по большей части живы и здравствуют по сию пору, — пояснил папа. — Возможно, кое-кому из них сильно не понравится быть персонажем книги.
— Так ведь книга рукописная, — сказала Бугго успокоительно. — Она не будет распространяться по Сети.
— Как? — разволновался дедушка. — А какой у нее тираж? Я хочу, чтобы вся Галактика ознакомилась с творением моей дочери! В конце концов, я — отец и имею полное право гордиться моими детьми…
Они поговорили об этом еще некоторое время. В конце концов, дедушка успокоился и с довольным видом нацепил клецку на двузубую вилку. С клецки капнул соус, дед всполошился, забегали лакеи, и книга тети Бугго была на время забыта.
Реакция отца и деда на публикацию «Избранных полетов» была вполне предсказуема. Меня удивляло другое: сама Бугго как будто не слишком радовалась всему этому семейному шуму. Я решил наблюдать, не задавая вопросов, как часто делал, когда поведение других людей становилось непонятным.
Бугго не соглашалась на интервью, хотя несколько журналистов послали ей слезные мольбы из своих редакций.
— Храбрые люди, — заметила как-то раз тетя Бугго, подписывая стандартный отказ. — История с «Сердцами в океане», кажется, их не запугала.
— Может быть, они читали Абелу Меноэса, — предположил я.
— Может быть… — рассеянно отвечала Бугго.
На третий день после выступления по стерео Оссы Вио, когда я уже начал думать, что больше ничего интересного не случится, тетя Бугго получила некое письмо — судя по теткиной реакции, долгожданное. Из комнаты тети Бугго донесся дикий вопль. Приживалка, ковылявшая в этот момент по коридору мимо наших дверей, выронила тарелку с краденой ветчиной и осела на пол, хватаясь за сердце, а две собаки, случившиеся неподалеку, воспользовались ситуацией и скрылись.