— Не поверишь, но мне страшно, — вымолвила Бугго.
— Не говорите только, что боитесь крови.
— И уколов, — сказала Бугго. — Да, боюсь.
Штанины были наконец сдернуты долой, и открылась поврежденная нога. Она сильно распухла, ступня была странно вывернута. Гигантское розовое пятно расплывалось по всей щиколотке. Из неприятной рваной раны торчал острый осколок кости. Длинные тонкие пальцы ног растопырились.
— А у себя на родине ты носил кольца на пальцах ног? — спросила Бугго.
— У нас многие носят, — ответил Таган.
Бугго освободилась от маски, костюма, швырнула их в контейнер и, совершенно голая, повернулась к лежащему на носилках.
— Ну вот и все, — произнесла она. — Рули к медицинской машине. Докторишка, небось, заждался.
— Ничего. Он работать не любит, — отозвался Таган таким дружеским тоном, что Бугго вдруг показалось, будто между ними разом обвалились все преграды: этикета, воспитания, происхождения; всего, что включают в себя понятия «раса» и «культура». Это ощущение длилось миг, но запомнилось.
— Какой у тебя номер карточки? — осведомилась Бугго. — Учти, я возьму твою одежду.
— 619-Нака-7. Учтите, она не слишком чистая.
— Все, до встречи в лучшем из миров.
Бугго побежала к раздевалке, а Иза Таган, чуть помедлив, взялся за рычажок управления и двинулся на носилках к медицинской машине.
* * *
Бугго, вторично принявшая душ у себя на корабле, прикрылась мягкой, легкой маечкой, завязала вокруг бедер большую шаль с меховыми «бубенчиками» — и в таком виде явилась в рубку. Хугебурка уже находился там — работал над отчетом по Овелэ. Заслышав танцующие шаги капитана, он поднял голову и без улыбки взглянул на Бугго, сияющую.
— Как прошел день, дорогая? — поинтересовался он.
— Не нахальничайте, господин Хугебурка. Я все еще ваш капитан и судовладелец… Спросите лучше, удалось ли мне вызволить Малька.
— Это и так очевидно, — буркнул он. — Он скоро придет?
— Как только закончится смена.
— Антиквар оставил для вас какие-то особенные кексы, — сообщил Хугебурка. — Сверхпитательные. С творогом, кажется. Специально для капитанов и судовладельцев, работающих грузчиками на чужих кораблях.
Бугго взяла на колени блюдо, прикрытое салфеткой, выудила круглый плотный кексик и без раздумий сунула его в рот.
Пока она сражалась с вязким тугим тестом, Хугебурка приступил к докладу.
— Овелэ — экономически отсталая планета с древнейшей цивилизацией…
Жуя, Бугго захлопала в ладоши.
— Шедевр! — произнесла она с набитым ртом. — Погодите, не продолжайте. Дайте насладиться.
Хугебурка выдержал секунды три — этого, по его мнению, было вполне довольно, — и продолжил:
— Большая планета в Пятом секторе, с исключительно благоприятными для человека условиями.
Много воды. Три основных континента, не считая крупных и мелких островов. Условно выделяются три экономические и природные зоны. Они, опять же, условно, разделены по континентам.
— Логично, — проговорила Бугго и, ничуть не смутившись, вытерла слюну, которая вдруг потекла у нее по подбородку.
— Во-первых, — продолжал Хугебурка невозмутимо, — на юге десяток государств, так называемое «Содружество». Промышленность. Преимущественно перерабатывающая.
— Кстати, о промышленности, — сказала Бугго в перерыве между кексами, — знаете, один докер построил настоящую катапульту. И вот однажды в Варидотэ-Один пришел груз настоящей замороженной рыбы. Не синтетической, а самой настоящей, понимаете? Естественно, ребята не могли не украсть хотя бы по одной… Но как? Груз ценный, рыба с каким-то особенным целебным мясом, в общем, вы понимаете. По всему периметру разгрузки — забор и у ворот охрана. Тут они приносят катапульту…
— Большую часть Овелэ занимают природные заповедники, где общим планетным законодательством запрещено… — вклинился Хугебурка, дождавшись, пока Бугго остановится, чтобы перевести дух.
Бугго сунула в рот сладкий палец, облизала и сказала:
— И вот, представьте, выходит один докер за ворота и скрывается за углом, чтобы подобрать свою рыбину, а тут как раз вылетает вторая! Хрясь его по голове! Другой докер подбегает туда с той же целью — поднять очередную тушку и утащить ее… а там его товарищ, получив рыбой в лоб, лежит без сознания! И только рыбий хвост в бесчувственных пальцах жмет.
— В заповедниках почти нет людей. Только охрана, ученые, есть несколько звероферм. Настоящий мех идет на экспорт. Одна шкурка стоит как небольшая скобяная лавка. Могу потом показать их каталоги. Калмине покончит с собой, когда вникнет в специфику.
— Брат убил брата, — сказала Бугго.
— Что?
— Ну, не убил, конечно, — пояснила она. — Все равно, смешно! Как он его рыбиной по башке!..
Хугебурка помолчал немного и продолжил как ни в чем не бывало:
— Выше экватора — третий континент, по размеру самый маленький. Два полностью аграрных государства и одна «спорная территория». Там неприступные горы, которые никому, по большому счету, не нужны. Так, памятник природы. Они их время от времени покоряют и водружают на вершину то один флаг, то другой. Это у них вроде спорта.
— У докеров воровство — тоже вроде спорта, — сказала Бугго. — Вот был такой случай. Приходит как-то грузовоз «Лапонька» — жуткое старое корыто — и привозит с одной планетки во втором секторе несколько рефрижераторных секций.