Четвертый с «Канахи» бросил на своих товарищей торжествующий взгляд: он был рад тому, что все это время молчал. Анаксо покраснела, а Халинц сказал:
— Я подготовлю для вас доклад о том, что случилось с моим кораблем.
— Это был не ваш корабль, — не удержался «дорогой Феребея».
Бугго крикнула:
— Господин Калмине!
По тону капитана Антиквар понял, что необходимо войти в кают-компанию. Он явился, обтирая красноватые «усы», оставшиеся от соуса.
— Возьмите мою порцию и перенесите на другой столик, — приказала Бугго.
Калмине подхватил тарелку, на которую указала Бугго, и доставил ее к обычному месту капитана. Затем обернулся к Бугго.
— Эти господа закончили завтрак, — сказала Бугго Анео, поднимаясь, чтобы пересесть. — Извольте убрать все, что они не доели. До свиданья, господа. Господин Халинц, жду вас через три часа в кают-компании. Обсудим ваш предстоящий доклад. Почему-то мне кажется, что вы будете нуждаться в моем содействии. Прошу меня извинить.
Антиквар с бесстрастным видом принялся собирать тарелки. Анаксо успела выхватить еще одну тефтельку. Порция Халинца, занятого разглагольствованиями, осталась почти нетронутой, и он проводил ее таким печальным взором, что Бугго почувствовала себя полностью удовлетворенной.
* * *
«Мир так обжит, что все, даже люди, начали в нем повторяться, — думала Бугго. — Уже не в первый раз так выходит, что одного и того же человека я встречаю дважды, трижды… Неприятно».
Халинц явился в кают-компанию точно в тот срок, который указала ему Бугго. Впрочем, если он хотел задобрить ее своей пунктуальностью, то ему это не удалось. «Лучше бы ты опоздал, гнида», — явственно отразилось на лице капитана.
Она сказала:
— Садитесь. Представьте мне ваши наброски к отчету.
Он выложил на стол планшетку. Затем огляделся по сторонам:
— Нельзя ли попросить чоги? Мне без чоги как-то плохо думается.
— Если без чоги думается плохо, то и с чогой дела пойдут ненамного лучше. Не следует возводить напитки в абсолют, — назидательно произнесла Бугго. — Не будем терять времени. Читайте.
Халинц скромно произнес:
— Ну, это только предварительные наброски, излагающие существо дела в самых общих чертах… — И начал зачитывать: — «Случаются корабли с несчастливыми судьбами. В этом они подобны людям…» — Он поднял на миг глаза. — Эту мысль я потом разовью более подробно, изящно…
Он сделал неопределенный жест рукой, как бы изображая в воздухе виньетку.
— Стоп, — сказала Бугго. — Стирайте.
Халинц остолбенел.
— Но почему? Разве это плохое вступление? Оно многое объясняет!
— Оно ничего не объясняет. Стирайте. Как ваш капитан-спасатель я не подпишу такую чушь.
Халинц поковырялся в планшетке, убирая неудачную, с точки зрения Бугго, фразу, и уже без особенного энтузиазма продолжил:
— «Первой в череде роковых неудач я могу назвать эпидемию, которая нанесла непоправимый урон команде «Канахи»…
— Почему вы считаете эпидемию неудачей? — удивилась Бугго.
— А как еще назвать подобное бедствие?
— Неудачи — нечто, от нас не зависящее. Насколько я понимаю, карантинная служба разослала предупреждения всем кораблям. Вкупе с рекомендацией воспользоваться вакциной.
— Этот вирус действует не на все расы, — сказал Халинц.
— Кто принял решение об отказе от вакцинации? — настойчиво спросила Бугго.
— Решение принималось коллегиально. В совещании участвовали старший помощник Гавьен, штурман Анаксо и корабельный врач.
— И вы, — напомнила Бугго.
— Ну, и я.
— Последнее слово всегда остается за капитаном, — сказала Бугго. — Кого вы пытаетесь обмануть?
Халинц сидел перед ней, со взмокшими от пота волосами, и угрюмо смотрел в свою планшетку, как будто рассчитывал вычитать там приемлемый ответ.
— Ладно, — смягчилась Бугго. — Поступим так, как делают обычно в подобных случаях: свалим ответственность на умершего. Жаль, что погиб не капитан, а старший помощник. На капитана вешать всех собак, конечно, намного удобнее… Пишите: «По настоянию старшего помощника Гавьена, который сумел склонить на свою сторону большинство командного состава, и по рекомендации судового врача… Врач-то помер?…было принято коллегиальное решение отказаться от вакцинации. Это решение было обусловлено жесткими сроками, оговоренными в контракте».
Халинц послушно вбил в планшетку продиктованное.
Бугго взяла планшетку, пробежала текст глазами.
— Ладно, сойдет, — милостиво согласилась она, мимоходом переправив «жестокие сроки» на «жесткие».
Халинц смотрел на нее, сложив перед собой руки.
— Что же там у вас вышло, на «Канахе»? — спросила Бугго. — Почему она развалилась?
— Взорвался двигатель, — сказал Халинц. — Сперва один. Я послал людей, чтобы починить. Но прямо в отсеке их накрыло вторым взрывом.
— Перегрев парового котла, — проговорила про себя Бугго. — Тяжелая ситуация.
Халинц — с точки зрения Бугго, смешно, — заморгал короткими ресницами.
— Какого еще парового котла?
Она махнула рукой.
— Я так, к слову. Не обращайте внимания. Ну, дальше. Рассказывайте.
— Мы потеряли оба двигателя. Оставалась, впрочем, еще слабая надежда починить их. Я отправил дополнительную команду добровольцев: поискать выживших и оценить ситуацию. В их числе был и старший помощник.
Я отправил дополнительную команду добровольцев: поискать выживших и оценить ситуацию. В их числе был и старший помощник. А что? Между прочим, это его обязанность!
— Ну да, ну да, — сказала Бугго.