* * *
Дворец Правосудия на Вио представлял собой целый город, и были люди, которые не покидали этого города целую жизнь: снимали квартиры в так называемом Адвокатском Жилом Комплексе, ходили на заседания разных комиссий в здания, расположенные внутри высокой ограды, посещали заключенных в тюрьме, которая находилась там же и внешне никак не отличалась от прочих строений.
Огромная фабрика правосудия работала с утра до вечера. Большинство процессов происходило заочно, по Сети, и адвокаты просиживали в своих комнатах за компьютерами, составляя запросы, отправляя справки, получая заполненные вопросные листы и обрабатывая информацию. Процессы с живыми участниками происходили нечасто и обычно заканчивались за несколько дней.
Так, требовалось личное присутствие уцелевших членов команды корабля, если речь шла о катастрофе с человеческими жертвами, а также капитана-спасателя, который выступал в качестве главного свидетеля. Лично, а не заочно, подавалась заявка на найденное в космосе пустое судно. Поэтому Бугго встречала целая команда адвокатов.
Очень грустный щупленький чернокожий юноша — адвокат, которому судейская коллегия поручила защиту капитана Анео в деле «Народ Овелэ против капитана Анео», — выглядел поистине жалко и старался не смешиваться с толпой напористых господ, наседавших на Бугго с разбухшими папками документации на «Канаху» и «Императрицу Эхео».
Бугго вывели из тюремного корабля первой. Она сонно моргала, стоя босиком на холодном трапе. Роба сразу нагрелась на солнце и начала покусывать голую кожу. Отвратительная ткань, никак не может умяться. Так и торчит острыми складками.
Конвоиры стояли справа и слева, чуть касаясь локтей Бугго. Она шевелила пальцами скованных рук и разглядывала ступени. Хорошо бы не упасть. Никогда не подозревала, что так неудобно ходить, когда нельзя размахивать руками.
К трапу уже катили машины: тюремная, очень толстая даже с виду — укрепленная; большая, с потертыми бортами — журналистская; несколько холеных адвокатских автомобильчиков. Бугго оглянулась на конвоиров. Один чуть шевельнул губами:
— Не двигайся.
Бугго повела плечом и не стала двигаться.
Снизу кричали:
— Вот бумаги! Право на эксклюзивное интервью!
— Откуда вы только беретесь! — ругался чей-то скучный бас. Небогатый такой бас, без глубины и обертонов. — Ладно, один вопрос!
— Один, голуба, один! Вот бумаги! — верещал возбужденный голос. И затем, возвысившись еще на тон, заорал: — Капитан Анео! Вы знаете, что вам грозит смертный приговор, — а скажите, вы боитесь умереть?
— Нет, — сказала Бугго.
— Какие чувства вы испытываете? — надрывался голос. — Вы знаете, что привезенное вами оружие послужило причиной…
— Уберите это! — гаркнула Бугго. Она повернула голову к конвоиру и приказала: — Стреляйте!
Это «стреляйте» прозвучало с такой знакомой, даже родной интонацией, что солдат автоматически поднял лучевик и прицелился. И только после этого сообразил, кому едва не подчинился. Он опустил оружие и коротким, со стороны почти незаметным движением ударил Бугго в бок. Она оскалилась и скривилась — со стороны это было похоже на издевательскую улыбку.
Журналистов больше не было.
— Спускайся, — сказал второй конвоир.
Бугго начала сходить по ступенькам. Солдаты топали следом, досадуя на то, что она идет так медленно.
Внизу ее подхватили адвокаты.
— Процесс по делу «Канахи» — завтра! Вот бумаги, желаете ознакомиться?
— Имущественные права будут подтверждены, и я могу заверить, что…
— Господа! — громко произнесла Бугго.
Они разом замолчали. Она стояла среди них, расставив босые ноги, в мешковатом, встопорщенном на спине комбинезоне, в засаленных наручниках, и щурилась на солнце. «Никогда не любила Вио», — подумала Бугго.
— Прошу доставить всю документацию ко мне в камеру, — распорядилась Бугго. — Сперва я хотела бы поговорить с моим адвокатом в деле о государственном преступлении. — Она безошибочно посмотрела на хмурого молодого человека. — Полагаю, это вы?
— Да, — он приблизился, глядя на нее неприязненно. — Мне поручено защищать вас.
— Мне поручено защищать вас.
— Выше нос, юноша. Почему у вас такой кислый вид?
Он помолчал немного, а потом сказал:
— Потому что это безнадежно.
Бугго покосилась на конвоиров, и те, питая инстинктивную неприязнь к судейским, подтолкнули свою подопечную к тюремной машине. Бугго была благодарна им за это.
* * *
Впервые после разлуки Бугго увидела свою команду только в зале суда, на предварительном слушании. У Калмине Антиквара был подбит глаз, что придавало ему вид законченного негодяя. Малек был похож на беспризорника, взятого за карманную кражу. Впрочем, они оба не представляли для суда большого интереса. Главным обвиняемым выступал Хугебурка, исполнявший обязанности капитана в тот момент, когда оружие, предназначенное для частных владений Анео на планете Вио, было продано мятежникам с Овелэ. Капитан Анео, согласно закону, разделяла с ним ответственность. Когда факт незаконной продажи оружия будет доказан, оба командира «Ласточки» будут приговорены к смертной казни. Остальные члены команды отделаются длительными сроками тюремного заключения.