Гурьев, морщась, слушал этот поток сознания. А ведь батюшка прав, подумал он. Совершенно прав. Откуда-то в церкви всё-таки теплится это знание, как и стремление помешать «творческому процессу развития». Надо же. Есть многое на свете, друг Горацио.
— Вы очень многого добились за такой короткий срок, очень многого. Это явный признак того, что вы можете очень пригодиться новому миру, это значит, вы…
— Ага,- усмехнулся Гурьев. — Интересно — кто из нас сумасшедший? Виктор, перестаньте нести околесицу. Давайте-ка, расскажите, где кольцо и зачем оно вам понадобилось.
— Это ключ.
— Я знаю. Где дверь, Виктор?
— Не знаю. Мы не нашли. Но теперь это не имеет никакого значения. Всё изменилось…
— Что изменилось?
— Немцы… Они тоже ищут. Они думают, что там что-то важное… За этой дверью… Их надо опередить. Они другие… Они тоже не понимают. Это не поможет. Это неважно, потому что уже существуют технологии, потому что не нужны никакие… Эти люди скоро совсем ничего не смогут. Их уже почти не осталось, и те, кто уцелели… Кто уцелеют… Они уже ничего не смогут. Вообще ничего. Мы сосредоточимся на другом, и технологии опередят…
— Это зверьки вам пообещали?
— Зверьки?! Какие зверьки?! Вы сумасшедший. Этому разуму подвластно всё. Это величайший разум, древний разум, древний, как сама Земля, который творил людям богов, ведущих к свету…
Всё, понял Гурьев.
Это величайший разум, древний разум, древний, как сама Земля, который творил людям богов, ведущих к свету…
Всё, понял Гурьев. Это конец истории. Это действительно просто мозговые паразиты, эмоционально-психические вампиры, пожирающие человека изнутри. Солитёры. Как можно быть таким тупицей, чтобы не увидеть этого?! И батюшка прав, и Ладягин прав. И я прав. Одно и то же явление, просто разные углы зрения. Непонятно только, как всё это связано с кровью, о которой болтает зверёк. Кровь. Царский род. Царский род. Какая же связь?
— Вы не волнуйтесь, Виктор, — увещевающе-докторским голосом заговорил Гурьев. — Не волнуйтесь. Расскажите мне про светлых богов. Это невероятно интересно. И важно. Очень важно.
— Никаких богов нет. Давно нет. Они установили порядок. Зачем нужны боги, когда порядок уже установлен? Это же так просто. Порядок. Раз и навсегда заведённый порядок. И ничего не нужно менять. Нужно только поддерживать порядок. Самое главное — это порядок. Люди… Люди должны работать. Служить. Люди созданы для того, чтобы служить. А они… Они нарушили порядок. Люди стали как боги. Перестали служить. Нужно всё вернуть. Мы должны всё вернуть…
— Кто эти боги, Виктор?
— Мы! Мы — эти боги! Мы знаем порядок. Боги оставили нас охранять порядок. Порядок, который они нарушали… Они во всём виноваты. Они обманули. Обещали сделать людей богами. Бог — это разум, великий разум, разум повелевающий. Человеку не дано. Человек — только слуга великого разума. Люди должны служить. Мы — это разум. Разум должен повелевать, разум неизбежно придёт к необходимости повелевать, потому что…
Опять путаница, подумал Гурьев. Опять — боги и люди. Как же мне надоело. Порядок. И ни слова о равновесии. Очередная версия криптоистории, на этот раз — от бесов. И опять — никакой системы. Одни осколки. Хотя…
— Хорошо, хорошо, — покивал он. — Хорошо. Боги оставили вас для охраны порядка. А их? Их они тоже оставили? Для чего?
— Боги оставили их. Боги прислали нас вместо них…
Может, и было нечто подобное, подумал Гурьев. Но теперь уже всё равно. Если даже вас и назначили когда-то хранителями, вы не справились. Ваше место — в провалах земли. И не вздумайте вставать у нас на пути — мы вас всех перебьём.
— Отпустите меня, — тихо попросил Ротшильд. — Я не понимаю, чего вы от меня хотите. Я знаю, что вы задумали какую-то банковскую афёру. Хотите заставить меня подписать какие-то бумаги? Я всё подпишу. Отпустите меня.
— Виктор, ваш зверёк или действительно патологически глуп, или считает меня полным идиотом. Вы не ответили даже на основные вопросы, а уже пытаетесь торговаться. И это — Ротшильд? Просто ушам своим не верю. Где кольцо?
— У меня его нет.
— Где кольцо?
— В Москве. Я уже говорил. Вам нужно…
— Я сам решу, что мне нужно. Где кольцо?
— Ну, поверьте же мне, — простонал Виктор. — В Москве. В Москве. В Москве!!! Я отправил его туда больше года назад!
— Зачем?
— Здесь нет двери. Понимаете?! Дверь там. Там!
— В Москве?
— Не знаю. Мы не нашли. Они ищут.
— Кто «они»?
— Зачем вам их имена? Вы всё равно не сможете их заставить вернуть вам кольцо.
Эти люди вас уничтожат. Я…
— Сообщили им обо мне. Это было не очень умно, должен заметить. Ничего, я это переживу. Назовите мне хотя бы парочку имён. Меня прямо распирает от любопытства.
— Я не знаю их имён. Не знаю. Никогда не знал. Мне не нужно знать…
— Зато мне нужно. И я хочу их услышать. Назовите мне их имена. И я перестану спрашивать вас. Назовите их имена, и я дам вам воды. Ну же, Виктор. Назовите.
— Я не знаю. Они зашифрованы. Их имена зашифрованы…
— Они работают с шифрами, да, Виктор? Цифры и буквы.
— Да, да, — в голосе Ротшильда прозвучало облегчение.
Криптография, подумал Гурьев. Ну, конечно. Теперь они думают, что кольцо — ключ к шифру. К шифру. К хранилищу. Хранилищу — чего?! Сначала они решили, что «дверь» находится где-то здесь. Поэтому потребовали кольцо. А потом поняли, что ошиблись. Что же это за дверь такая, а?! Никаких случайностей не бывает. Вообще никаких. Варяг… Варяг?!