— Это уже отдаёт совершеннейшей мистикой, мой юный друг, — король улыбнулся. — Ну, хорошо. Хранитель, воины… А кто такие — удерживающие?
— Вы, сэр, — Эндрю прямо посмотрел королю в глаза. — Вы — один из них, милорд.
— Вот как? Почему же?! Каким образом?
— Вы — помазанник Божий, Священная Особа, отражение устройства власти Всевышнего в нашем мире. Парламенты, президенты, премьеры, — всё это всего лишь людские игры. Они приемлемы или даже хороши, когда нет опасности. Когда миру угрожает беда — встают Удерживающие. Если они устоят — мир устоит, и Путь продолжится. Если нет — всё пропало. Пропало по-настоящему.
Эндрю умолк и опустил голову. Молчал и король, чувствуя, как у его ног разверзается бездна. А ведь мальчик ещё ничего не ведает, подумал король в ужасе. Или — всё-таки знает?!.
— А вы, мой юный друг? Где ваше место?
— Я не знаю, — Эндрю вздохнул. — Пока — не знаю. Гур… Он обещал, что всё объяснит мне, всё до конца, когда вернётся. Когда мы встретимся снова. Милорд. Я могу узнать о судьбе моего прошения?
— Мой друг. Мой юный друг. Поверьте, я с удовольствием помог бы вам, но я не могу. Это просто не в моей власти.
— Почему?
— Потому что сложности отношений мистера Гура с вашей сестрой упираются отнюдь не только — и даже совсем — не в то, есть ли у него какой-нибудь титул. К сожалению, всё намного, намного сложнее. Если бы это могло вам помочь, я, не колеблясь ни секунды, произвел бы его в герцоги. Увы. Это ровным счётом ничего не решит.
— Но… Почему, ваше величество?! Разве…
— Я не имею права пока ничего вам объяснить, мой мальчик. Пока. Вам лучше спросить об этом вашу сестру. Но, в любом случае. Это даже не совет и не пожелание, а так, скорее, мысль вслух. Ваша сестра умна, к тому же, как я слышал, необыкновенно хороша собой, да ещё и богата, — теперь.
Пока. Вам лучше спросить об этом вашу сестру. Но, в любом случае. Это даже не совет и не пожелание, а так, скорее, мысль вслух. Ваша сестра умна, к тому же, как я слышал, необыкновенно хороша собой, да ещё и богата, — теперь. И ей — ради её же блага и спокойствия — следует поискать себе другого избранника. Потому что ваш друг…
— Никогда, ваше величество, — король увидел, как побелели у мальчика пальцы, которыми он вцепился в подлокотники кресла. — Никто и никогда не сможет занять место этого мужчины в её жизни. Потому что это невозможно. Даже если вы сами рискнёте попробовать, ваше величество.
— Ну, меня вы можете не опасаться, — усмехнулся король. — Однако! вы — смелый юноша, милорд. Нет, нет. Я не сержусь. Скорее, наоборот.
Король поднялся и жестом удержал собравшегося вскочить мальчика. Пройдясь по кабинету, Эдуард остановился у стола, плеснул в бокал — всего на несколько линий — любимого коньяка, и посмотрел на Эндрю:
— Скажите, мой юный друг, — вы сами определили меня в Удерживающие? — король подумал, что, произнося это слово, увидел его как будто написанным с прописной буквы. И удивился. — Или… мистер Гур говорил вам об этом?
— Он научил меня некоторым вещам, — просто сказал Эндрю. — Я вижу это, ваше величество. Вы — Удерживающий. Быть может, вы ещё некоторое время назад не чувствовали и не знали этого сами, но с некоторых пор всё изменилось.
— Это относится к любому человеку на троне?
— Конечно же, нет! Разумеется, нет. Но к вам — относится. Например, он говорил о Вильгельме. Вильгельм мог быть Удерживающим, но вместо этого он… Перешёл на другую сторону.
— Другую сторону? — Эдуард собрал морщинки на лбу.
— На сторону тех, кто против Света, милорд. На сторону Тьмы.
— Почему?
— Потому что он так решил. Каждый может решить. И тот, кто на троне — тоже.
— А я? На какой стороне, по-вашему, я?
— На нашей, милорд, — едва слышно проговорил Эндрю, глядя на короля. — Я почему-то знаю, что вы — на нашей стороне. Именно поэтому вы — один из Удерживающих.
— И что же? Я не могу… отказаться?
— Нет. — Мальчик с сомнением покачал головой. — Если уже выбор сделан? Не думаю, что это теперь возможно.
— Однако, — король сжал губы и посмотрел на мальчика. Вдруг совершенно сумасшедшая мысль пришла ему в голову. Король шагнул к Эндрю и быстро спросил: — А есть ли у него, Удерживающего, такое право — следовать велению своего сердца в любви?
— Конечно, — Эндрю посмотрел на короля удивлённо. — Конечно, ведь вы — Удерживающий! Только ваше собственное сердце способно указать вам ту самую, единственную, что встанет рядом с вами — раз и навсегда, перед всем злом этого мира. Разве кто-нибудь имеет право мешать Удерживающему?!
Эдуард долго смотрел на мальчика, потом прищурился и произнёс так тихо, что Эндрю его едва расслышал:
— Благодарю вас, граф Роуэрик. Благодарю.
— Милорд? Разрешите спросить вас?
— Конечно.
— Вы… вы не откажетесь?
— Не думаю, — медленно проговорил король.
— Не могу сказать прямо сейчас ничего определённого, но… Не думаю. Вы ведь верите мне?
— Да, ваше величество, — Эндрю почувствовал, как в глазах навернулись слёзы.
— Значит, мне не остаётся ничего другого, кроме как оправдать ваше доверие, — губы короля улыбались, но глаза оставались серьёзными. — Что же касается вашей просьбы, по поводу вашего друга… Я должен посоветоваться. Мне кажется, мы найдём решение.